– Да… – Мама скорее выдохнула, чем сказала. – Про вот эту драку твой командир роты очень много рассказывал. А теперь я хочу услышать всё от тебя, чтобы понять, про что мне соврали.
– Я тебя не обманываю.
– Я верю.
Она накрыла его чуть трясущуюся ладонь своей, и от этого касания сердце Андрея слегка успокоилось, а говорить стало легче, дышать стало легче.
– Ладно, продолжу. Как только я открыл дверь, Колынов толкнул меня и меня отбросило на унитаз. А потом я получил такой удар по лицу… меня так сильно ещё никто не бил. Даже… – Андрей уже соединил губы, чтобы произнести звук «П», но во время остановился. – В общем, он очень сильно мне зарядил. Я как будто отключился, но всё ещё был в сознании. В ушах не звенело, но звуки как-то поугасли, всё стало таким чёрным… наверное, в это время я схватил ещё парочку ударов по лицу, но я этого не помню. Тайский массаж, блин! – Андрей рассмеялся, но тут же перестал, когда посмотрел на маму, – ей было совсем не смешно. – Его друзья стояли у кабинок, пока Колынов бил меня, а я сидел на унитазе, чуть ли не проваливаясь в него. Честно, я тогда чувствовал, что он победил. Тяжело чувствовать себя победителем, когда тебя бьют, а задницей ты опускаешься всё ниже и ниже ко дну унитаза. Ноги твои болтаются в воздухе, и встать ты не можешь.
– А как получилось, что потом ты бил его?
– Это всё Николай. Как он мне потом рассказывал, он услышал, что началась драка, увидел тени на кафеле, понял, что его тоже ждут, а потому вышиб дверь с ноги, и она ударила рядом стоящего. Коля схватил его, кинул в кабинку, захлопнул дверь и перешёл к другому засранцу. Как мы потом посчитали, их было семеро, один из них Колынов. Он занимался мной, остальные шестеро висели на Коле. Шестеро… С ума сойти. И он дал им достойный отпор.
– Одному он сломал нос.
– Да, ведром. Там стояло железное ведро для помывки полов, он его схватил и чуть не разбил им череп одному из той компании. Тот оказался хиленьким и почти сразу рухнул, из носа у него хлестала кровь. Как из фонтана. Прямо петергофский Самсон! – Андрей снова рассмеялся, не в силах удержаться. Какая-то нервозность одолевала его. Смех, потребность шутить рвались наружу, и отчего-то губы растягивались в улыбке, хотя чем дольше Андрей рассказывал, тем страшнее ему становилось. – Коля двигался как рысь. Он сам по себе довольно тихий, спокойный, но как дело доходит до драки, равных ему не найти. Я не хотел бы драться против него.
– Ты же хорошо дерёшься.
– Нет, я просто дерусь отчаянно, но не хорошо – это большая разница. Я не занимался ни одни единоборством, меня никто не учил никаким приёмам, просто когда я дерусь, то отдаю всего себя инстинктам. Поэтому иногда