Стремительными потоками крови лицо начало заливаться жаром. Андрей завёл руки за спину и впился одной ладонью в другую, пытаясь перенаправить в них всё напряжение, спрятать его в пальцах, сделав невидимым для других. Поведайте немного о своей личности! Хочешь завалить новенького – попроси его рассказать о себе. Потрясающий ход, Маргарита Павловна! Не из злых убеждений, но всё равно выходит дорога в ад. Поведайте о своей личности! Словно здесь собрались люди, которые действительно поймут и будут слышать.
Андрей стиснул зубы, вдохнул, выдохнул и начал говорить, прилагая все силы, чтобы голос его казался спокойным:
– Меня зовут Андрей Бедров, мне семнадцать лет, я люблю… ну… мне нравится слушать музыку, иногда я гуляю по крышам, иногда я рисую и… ну, на звёзды там смотрю и мечтаю. Ну да, – Андрей потёр шею, проглотил скопившуюся во рту слюну, уже возненавидев этот класс и Маргариту Павловну. Лицо теперь не просто горело, а пылало, и казалось, что кожа сейчас полыхнёт, а кровь, уже булькающая, фонтаном вырвется наружу. – В общем, я не знаю, что о себе сказать. Я слишком плохо себя знаю, чтобы говорить о себе.
– А что у тебя с лицом? – крикнул Синицын. Он выпрямился за партой, чтоб его хорошо было видно, и когда Андрей посмотрел на него, тот расплылся в довольной, омерзительной улыбке. – У тебя и твоего дружка. Вас кто-то обработал? Или это вы так друг друга раскрасили? Вышло неплохо. Вам даже краситься не надо, девочки!
Он улыбался. Смотрел на Андрея и улыбался так, словно был уверен, что останется безнаказанным. Ему нравится публично унижать, да, нравится, потому что чувствует себя королём, имеющим право при всех выносить суд. И улыбаться… Ведь улыбка – признак победителя. И он ощущает себя победителем. Каждый из них ощущает себя победителем, пока не столкнётся с более сильным.
– Синицын! – рявкнула Маргарита Павловна. – А ну встал и вышел вон отсюда! После урока зайдёшь, поговорим о твоём поведении!
Синицын поднял своё огромное тело и зашагал вдоль парт, направляясь прямо к доске. Когда почти достиг её, повернул в сторону выхода, но перед этим бросил в Андрея взгляд – взгляд, полный усмешки и превосходства. Так спринтер может смотреть на того, кого обогнал перед самым финишем. Но только Синицын не был спринтером, он был обычным трусом, но относительно школьных рамок считал себя непобедимым рыцарем. И считал себя вправе кидать в Андрея ТАКОЙ взгляд.
Вскоре Синицын молча вышел, громко хлопнув дверью.
– Не кипятись, – прошептал Коля. – Не заводись, amigo, слышишь?
– Я слышу.
– Я прошу перед вами прощения, – сказала Маргарита Павловна. – Мы работаем на ростом культуры и воспитания в нашем классе, но, к сожалению, есть индивидуумы, которые не всё понимают. Синицын из таких. У меня к вам только одна просьба: отнеситесь с пониманием к…
– Можно мы сядем? – спросил Андрей. – Так будет гораздо лучше и для нас, и для всего класса.
– Пожалуйста, – добавил Коля.
И снова несколько секунд молчания. Маргарита Павловна