«Этот» стал приставать к Пауло.
– Его зовут Иурикан.
– По-французски, – Ироко, – уточнила девушка.
Надо было выцарапать Ироко из когтей этих Тенардье.
Тебя выбрал не твой маленький хозяин, это ты, Ироко, выбрал своего маленького хозяина: ты подошел к Пауло.
Вы с Пауло были как два магнита. Вы впились глазами друг в друга.
Настоящая любовь с первого взгляда.
Вычесывание
Вернер считал, что если Ироко не вычесывать, то он станет себя вылизывать, наглотается шерсти, которая образует комок в горле, и задохнется. Я никогда в это не верила, и поэтому Ироко вычесывал ваш отец, часто, очень часто.
После каждого сеанса я прятала щетку…
В конце концов, дом стал похож на магазин собачих щеток.
Вернер садился на пол, что придавало ему весьма необычный вид, и долго вычесывал Ироко. Он массировал его в полном смысле этого слова.
После смерти Вернера Пауло, который раньше уже вычесывал Ироко, взял это на себя. Очевидно потому, что я этого делать не буду.
Начесав огромную кучу волос, Пауло сжимал ее в ладони и звал меня, разжимая ладонь, чтобы показать, как маленький комочек шерсти магически превращается в громадную гору.
Пауло любил вычесывать Ироко, а я любила смотреть, как Пауло вычесывает Ироко.
Парикмахер
Бордо, за два дня до похорон Вернера
Похороны были назначены на среду, а в понедельник парикмахерские закрыты. Значит, к парикмахеру мы пойдем во вторник: мне казалось неприличным, что дети придут на похороны отца с отросшими за лето волосами.
Вторник, утро, рю де Фондодеж в Бордо, один парикмахер, затем другой… просто паломничество…
– Не сегодня, мадам, приходите завтра.
Другой тоже:
– Завтра, мадам, сегодня начало учебного года, мест нет.
Третий:
– У вас свидание?
Дети устали.
– Мама, не важно, какая у нас прическа.
– Важно!
– Почему?
– Я не знаю. Попробуем еще одного и баста, поедем домой.
Наконец мы попали к дамскому парикмахеру… Старый кокер-спаниель свернулся клубочком под столом. Он отчаянный. Они с Ироко смотрят друг на друга.
– Моя собака вам не помешает?
Я еще не знала, что Жан-Доминик шутит с серьезным видом.
– А мой, мадам, Вам не помешает, спросил он, указывая на своего задыхающегося кокера.
– Не могли бы Вы постричь моих детей?
– Ох, мадам, у меня очень много народа!… У вас очень красивая собака…
На какой день Вас записать на следующей неделе?
Он чувствует, что я не настроена на игривый тон.
– Завтра похороны их отца, – шепчу я ему на ухо.
– Садитесь, дети. Дамы, перерыв. Мы заканчиваем.
Клиентки немного удивлены, но не противоречат Жан-Доминику.
– Я