Совершенно успокоенная столь удачным разрешением трудной задачи, Роза продолжала, обменявшись улыбкой с сестрой:
– Представь себе, Дагобер, вот уже две ночи сряду к нам является гость.
– Гость?! – воскликнул солдат, резко выпрямившись на стуле.
– Да, обаятельный посетитель… блондин.
– Как, черт возьми, блондин? – закричал Дагобер, подпрыгивая.
– Блондин, с голубыми глазами…
– Как, черт побери, с голубыми глазами? – и Дагобер снова подпрыгнул на своем стуле.
– Да, с голубыми глазами, вот с этакими продолговатыми… – продолжала Роза, отмеривая пальцем чуть ли не с вершок.
– Да, прах его возьми, пусть они будут хоть такой длины, – указал на локоть старый воин. – Пусть они будут еще длиннее, дело не в этом. Каково?! Блондин с голубыми глазами! Да что же это все значит, мадемуазель?
Дагобер встал и на этот раз казался сердитым и не на шутку встревоженным.
– Вот видишь, Дагобер, ты уж и рассердился.
– А мы только начали… – прибавила Бланш.
– Как только начали? Значит, будет еще продолжение… и конец?
– Конец? Надеемся, что его не будет!.. – и Роза залилась сумасшедшим смехом.
– Мы одного только и желаем, чтобы конец не наступил никогда! – сказала Бланш, разделяя шумную веселость сестры.
Дагобер сосредоточенно смотрел то на одну, то на другую, стараясь разрешить загадку. Но видя их милые лица, очаровательно оживленные открытым и невинным смехом, он подумал, что сестры не были бы так веселы, если бы они могли упрекнуть себя в чем-либо серьезном; он решил только порадоваться, что сироты так жизнерадостны среди своих невзгод. И он сказал:
– Смейтесь, смейтесь, дети… Я так люблю, когда вы смеетесь.
Но затем, спохватившись, что ему все же не так следовало отвечать на странное признание девушек, он прибавил сердитым тоном:
– Я люблю, когда вы смеетесь… но вовсе не люблю, когда вы принимаете посетителей-блондинов с голубыми глазами… Ну, скорее признавайтесь, что вы надо мной подшутили, а я, как старый дурак, поверил… так ведь?.. вы хотели пошутить со мной?
– Нет… мы говорим правду… истинную правду…
– Ты же знаешь… мы никогда не лжем, – добавила Роза.
– Это верно… они никогда не лгут!.. – снова заволновался солдат. – Но как, черт побери, мог к вам пробраться какой-то посетитель?.. Я сплю у двери, Угрюм у окна, а так как никакие блондины, никакие голубые глаза не могут в комнату попасть иначе, как через дверь или окно… если бы они и пытались, и так как у меня и Угрюма слух тонкий, мы бы их приняли по-своему… этих посетителей! Итак, дети, шутки в сторону. Прощу вас объяснить мне все это.
Видя, что Дагобер всерьез волнуется и не желая более злоупотреблять его добротой, девушки переглянулись, и Роза, взяв в свои ручки грубую широкую руку ветерана, сказала:
– Ну, полно, перестань, не тревожься… мы сейчас расскажем тебе о посещениях нашего прекрасного Габриеля.
– Вы начинаете снова…