Наш диалог выдался недолгим, но на удивление искренним. Он не просил назвать их имена и не говорил, что я обязан пожаловаться родителям. Он сказал кое-что, что останется между нами, попытался объяснить мне, что я не должен терпеть и ждать повторения, посоветовал мне подумать о смене школы, если эти инциденты будут продолжаться и уже потом, на новом месте, показать, что я человек, который не будет терпеть унижения. Якобы, как себя поставишь, так к тебе и относиться будут.
Мама отдала мне мои таблетки, которые получила сегодня. Я бы мог их не пить, спускать в унитаз, раздалбливать и пускать по воздуху из окна. Но благодаря им, у меня не было провалов в памяти уже больше трёх лет, а быть может они прекратились сами собой и это совсем не связано с лекарствами.
***
С Мэдс мы договорились встретиться, когда взойдёт солнце. Я проснулся на рассвете, ещё раз посмотрел на разбитый экран камеры, нужно будет попросить отца, чтобы он сносил её в ремонт, и убрал все вещи в портфель. На всякий случай я положил и пистолет, кто знает, чего ожидать в этой заброшке, а без оружия я не думаю, что смогу справиться хоть с кем-то. Я редко в своей жизни вступал в драки, в основном всё происходило неожиданно и резко.
Небо было ещё пудрово-розовое. Я через окно вылез на крышу, затем, держась за трубу, спустился вниз. На выходные я всегда спал слишком долго, поэтому мы могли гулять часов пять, не волнуясь, что кто-то заметит моё отсутствие. Улица была пустой, в окнах никого не было, шторы Бек задёрнуты, чириканье птиц, шелест листвы. Я, не боясь быть пойманным, забрал велосипед с крыльца и поехал вдоль улицы, залитой солнцем. В полном одиночестве, с музыкой в наушниках, там играла укулеле. Почему-то мне хотелось послушать что-то спокойное, руки дрожали, ветер бил в лицо, шрамы щипало. Она ждала меня возле синего магазина. Стояла в своих сетчатых колготках, в чёрных шортах и драной майке. Я помню, как однажды она упала и порвала её, но совсем не растерявшись, придя домой, взяла ножницы в руки и сделала несколько надрезов, якобы так и должно быть. У неё это получилось, я часто восхищался тому, как ей идёт неряшливость, даже осыпавшиеся чёрные тени на щеках смотрелись на ней словно так и нужно. Такова задумка.
Она увидела моё слегка повреждённое лицо и подалась вперёд, не дожидаясь, пока я остановлюсь.
– Что с тобой? – она взяла меня за подбородок, нахмурилась.
– Я сейчас уеду, прекрати.
– Кто это сделал? – разозлилась Мэдс.
– Только не говори, что ты хочешь со всеми разобраться, – я засмеялся, дабы убрать