Услышав однажды такие речи, я была на несколько недель выбита из колеи. Как же могут люди все перевернуть с ног на голову. И, черт возьми, это так больно, хотя в тот момент меня душил истерический смех.
Денег? Я хотела денег?! Такое я даже помыслить не могла. Надо быть на голову двинутой, чтобы терпеть ради то, что творил Маркус ради материальной выгоды.
Интересно, во сколько можно оценить ситуацию, когда ты обсуждаешь с поваром меню на день рождения сына, как вдруг является пьяный муж, воняя за километр очередной шлюхой. Подходит и, не стесняясь никого, начинает лапать, даже не смыв с себя удушливую вонь. А я, конечно же, держусь за его банковский счет, который, как ни прискорбно, мне не видать, как своих ушей. Но я же такая хитрая, изворотливая, верю, что урву свой кусочек. Подсчитываю, сколько мне обломится за очередной спектакль, а посему не устраиваю сцен. Хотя на самом деле боюсь его до ужаса и слишком устала, чтобы реагировать на очередное свинство. Только вот забываю, что ему не покорность моя нужна, а повод, чтобы в очередной раз унизить. Поводом же может стать даже спокойствие. Поэтому он отстраняется, садится на стул и, молча, ждет, когда я закончу разговор. Я же тяну время, боясь оставаться наедине с чудовищем.
Когда он пьян, ничего хорошего меня не ждет. Нервно тараторю, пока в столовой не раздается его голос, повергающий меня в шок.
– Хорош трепаться, займи свой рот чем-нибудь действительно полезным.
Помню, я замолчала, не зная, куда деться от этого унижения, наш повар тоже отвел взгляд. Намек был недвусмысленным. Столько пренебрежения и презрения было в голосе моего мужа. В тот момент мне хотелось убить его или умереть самой. Одно дело, когда он унижает меня за закрытыми дверями, другое – на людях. Это невыносимо, в душе все переворачивалось от боли.
Мне казалось, еще чуть-чуть, и я действительно просто встану ночью, и убью эту скотину. Меня мутило от мрази, в которую он превратился.
Я сверлила его взглядом полным ненависти, но кроме довольной ухмылки ничего не заметила на его лице. Смотреть в глаза нашему повару просто не смела. Я знала, что этот случай быстро разлетится среди прислуги, так что уже на утро меня ждет очередной ад из сплетен и покровительственного отношения со стороны всех обитателей дома.
Боже, как же хотелось вскрыться! На тот момент мысли о суициде ни раз посещали меня, как и идеи сбежать с сыном. Я часто думала о такой возможности, но хорошенько все взвесив, приходила к тому, что меня найдут еще до того, как вывезу его из страны. А что будет после, лучше вообще было не представлять. У Маркуса крыша ехала по – полной, поэтому я ожидала чего угодно. Хотя даже тогда мне и в голову не приходило, что наш с ним ад закончится самым натуральным зверством.
Сейчас я бы все сделала иначе. Обратилась бы в социальные службы,