заболевания, обусловленного сифилическим поражением центральной нервной системы), и, уже через месяц, в пух и прах разбило все венерические болезни Ильич, и избавило его психику от воздействий и последствий воздействий этих срамных болезней! Таким образом, следствием этого излечения, стало то, что нервная система Ильича пришла, ненадолго, в умиротворительное равновесие, как затишье перед бурей, но бурей не типично Ленинской! Ибо допущенная, с большевистско-фашистской точки зрения, передозировка в лечении Величайшего вождя диктатуры пролетариата – Ильича, на этом сказочном острове, привела к метаморфозе не менее удивительной, чем метаморфозы, описанные Апулеем в «Золотом осле»! В глазах Ильича, его партийно-классовые моральные ценности обесценились, а ценности евангельской морали открылись перед ним, будто несметные сокровища перед Али-Бабой, и стали для Ильича бесценны! Он и сам осознал то, что встал на точку зрения, на которой стоял прежде его отец, и смотрит на эти религиозно-духовные ценности «его глазами»! Но этот взгляд на вещи показался ему верным, и с морально-этической точки зрения, и с философской, и с любой оптимально-разумной – разумеется, не противоречащей Ого! Антихрист, с евангельской точки зрения, превратился, с этой же точки зрения, хоть и не во Христа, но в доброго христианина! Но эта же мораль обусловила его муки совести и стыда, за многие прежние его поступки и деяния. Раньше угрызения и муки совести, и стыд Ильич не испытывал, и не потому, что был бессовестным и бесстыдным, а потому что морально-нравственные ориентиры были у него иные и он их неукоснительно придерживался. В детстве, антихристианскую мораль и нравственность в него вселила мать, а в совершеннолетнем возрасте, прогрессирующие болезни способствовали развитию, доведению до «совершенства», и укреплению в его внутреннем мире этой морали и нравственности. Попытки отца с детства привить ему евангельские моральные ценности были беспросветно тщетны, ибо с материнским молоком впитал он в себя материнский атеизм и её матерно-моральные ценности. А в молодости он заразился «чернышевщиной», а затем и марксизмом, постыдные и срамные болезни усугубляли силу течения, если не «Детской болезни левизны в коммунизме», то силу течения болезни «ленинизм», в его голове. И вот чудесное исцеление от всех болезней, на этом сказочно-прекрасном и сказочно-целебном острове, было для него огорчено, как каплей дёгтя бочка мёда! В свете евангельских моральных ценностей, от которых его мутило в разговоре с отцом и на «Законе божием» в гимназии, и которые, вдруг, запали теперь глубоко в его сердце; своё детство, отрочество, юность и молодость представлялись ему крайне постыдными, а дальнейшая прожитая жизнь – дьявольски преступной!
«Если раньше я, например, успокаивал себя тем, что я пожертвовал Германской компартией, потому что она кишела и агентами сионократов и сталинистами,
