Вид, открывшийся Ильичу с развалин этого дворца, оказал на него даже более грандиозное впечатление, чем при прежнем посещении, в далёком 1910 году, когда гидом его был надоедливый Горький. Ильич даже громко свистнул от восхищения, не так громко, как свистят сильбадоры, испускающие звуковые волны на 11 километров, но зато так громко, как никогда прежде не свистел! Насчёт того, что, согласно народной примете, свистеть дома нельзя – денег не будет, Ильич не волновался. И отнюдь не потому, что это развалины «хаты» Тиберия, а не вилла Ильича, а потому, что, не веря в приметы, был уверен, что до полного коммунизма денег у него будет водиться столь же неисчерпаемо много, как неисчерпаемо это Тирренское море.
«Свистнул бы я так здесь в 1910 году, Горький улетел бы в море, от силы этого свиста, достойного свиста Соловья-разбойника! Эта штука, пожалуй, сильнее декламации „Буревестника“ призраком!» – не смог удержаться от похвалы самому себе Ильич. Но, затем, взор и мысли его приковала к себе обильная пена, от разбивающихся внизу, об обрывистый берег острова, крутых морских волн, похожая, на взгляд Ильича, на огромное кружевное жабо, столь идущее сказочной красавице Капри! «Да, пожалуй, это больше походит на жабо, чем на боа, но эта ветреная модница умеет менять свои наряды по много раз в день, и радовать глаз, и удивлять! Хотя, француз, пожалуй, сравнил бы это пенное изобилие с пеной от шампанского! А немец – с пеной, от пива и обильной мочой, после осушения многих пивных кружек! Русский квасной патриот – с квасной пеной, хотя пенный прибой Черноморских пляжей Советской страны, в купальный сезон, и изобилует мочой плещущихся людских масс! Янки – с пеной кока-колы! Арабу бы это напомнило верблюжьи плевки! Банщику – крутой кипяток! Альпинисту – кучевые облака под ногами! Троцкому почудились бы в этом природном явлении всесокрушающие волны мировой революции, растворившие в своих водах всю „соль земли“! Женщине это напомнило бы сбежавшее молоко или пенную стирку! А тот, кого жизнь, как следует, обтесала, сравнил бы эту пену с кружевом стружек! Этой „точки зрения“ придерживался бы и столяр, и плотник! Пастух сравнил бы это зрелище со стадами барашек! Негр с хлопковых плантаций – с „белым золотом“! Кстати, пора идти домой! А то, скоро, будет темно, как у негра в жопе – по словам очевидцев – рыбаков, там, очевидно, побывавших! Я же, так же не хочу лезть в жопу негру, как и возвращаться впотьмах! А так, остров хорош: 10, 4 квадратных километра, высотой до 589 метров, сложен известняками, берега почти везде высокие обрывистые – далеко с них видать и хорошо на них мыслится, как в тактическом, так и в стратегическом плане. Это море