корыта, вёдра, веники из сорго, валенки,
лампы-керосинки, утюги с откидной крышкой,
Вверху в центре – председатель сельсовета с деревенскими мужиками в 50-е годы. Внизу – тот самый магазин тёти Маруси в д. Зеленьково Жарковского р-на, 2012 г. Фото из архива
под которую насыпали для жару уголья…
В последний раз Степанов видел тётю Марусю
в самом конце восьмидесятых,
в её магазине было пусто и холодно,
да и работал он всего два дня в неделю,
когда из афонинской пекарни привозили хлеб —
ах, как они любили в детстве встречать повозку,
на которой привозили горячий чёрный хлеб
гнедой мерин и бельмастый дед Евдоким!
Теперь магазин можно было скупить целиком
за невеликие степановские командировочные,
сама тётя Маруся давно чем-то побаливала,
рассматривала Степанова, словно прощаясь —
он долго не мог отделаться от неловкости
после такого странного впитывающего взгляда,
а через пару лет пришёл на кладбище – и всё понял.
Дед Сыродеев остался теперь в доме один,
его высокая фигура маячила иногда на улице,
но Степанов встреч с обидчиком деда не искал,
зато нашёл в сарае целый ящик дедовых жалоб,
адресованных в райкомы и райисполкомы —
за советской пасторалью скрывался Босх.
Дед жаловался на притеснения местной власти,
на неправильный размер земельного участка,
доказывал, что сад у него не так и велик,
просил выделить медицинскому коню сена —
фельдшеру полагался гужевой транспорт,
на котором малолетний Степанов в детстве
объехал все местные хутора и деревни.
Конечно, жалеть после такого Сыродеева
было бы как-то совсем уже странно,
вскоре узнал Степанов, что старик спятил,
начал прятаться от сына с невесткой,
залезая под кровать или забиваясь в чулан,
взахлёб разговаривал с призраками,
о чём-то просил и умолял невидимых чертей,
потом начал убегать из дому —
находили его то в лесу, то у реки,
старик плакал, в чём-то каялся,
но идти домой не хотел ни в какую.
Случилось как-то и Степанову встретить его
на лугу неподалёку от старой школы,
где когда-то учился в пятом классе Степанов —
бывший сельсоветчик выглядел неважно,
но внука друга Лёньки узнал и обрадовался,
полез обниматься, дыша гнилым ртом,
потом поутих и начал вдруг рассказывать такое,
от чего Степанов словно прирос к земле.
Он не знал, что безумие заразительно —
сумасшедшие видят мир совсем иначе,
им открывается невидимая сторона Бытия,
они пытаются рассказать нам об этом,
воображение