В‐пятых, мы можем пытаться найти в истории различных институтов (основываясь на результатах исторического анализа, проведенного в соответствии с четырьмя вышеназванными задачами) модели, поддающиеся обобщению и сравнению [Patzelt, 2012 c]. Например, каждая шахматная игра в силу возможных ходов, стратегий, ошибок достаточно индивидуальна и имеет «тропу зависимости». Но в каждой игре можно выделить общие модели («вилка», «связка» или «матовая сеть»), не привязанные ни к конкретным фигурам, ни к полям шахматной доски, ни к игровым ситуациям. Они представляют собой продукт как преднамеренного действия, так и случайности, и их можно обнаружить в разных ситуациях. Тем не менее речь идет именно о поддающихся обобщению и изучению, систематически применимых и искусственно предотвращаемых моделях. Каждый, кто обладает минимальным представлением о «теории» шахмат, способен увидеть за отдельными ходами, даже символически записанными, эти общие модели. Именно такого типа модели мы призываем искать в истории всех государств. Такие модели не только возникают «сами по себе», но и являются результатом намеренного действия акторов, поэтому извлеченные «уроки» могут послужить основой для построения теорий и для политического консультирования.
Один из самых эффективных методов изучения истории предлагается историческим институционализмом [Structuring politics, 1992; Skocpol, 1995; Pierson, Skocpol, 2002]. Отчасти как течение в рамках неоинституционализма он получил развитие в конце 1960‐х – конце 1970‐х годов в новаторских трудах о социальных предпосылках диктатуры и демократии, о роли государства в периоды революций и о политическом порядке в меняющихся обществах [Moore, 1966; Huntington, 1968; Skocpol, 1979; Tilly, 1994]. Исторический институционализм выделяет факторы, влияющие на социальные, экономические, политические и культурные сдвиги, и вне зависимости от своего внутреннего содержания действующие функционально схожим образом. Прежде всего, определяется роль институтов – составляющих «несущую конструкцию» социальной действительности и целенаправленно созданных посредством принятия законов, – в процессах изменений. Институты могут устанавливать рамки таких сдвигов, могут стать факторами изменений (например партия, пережившая смену режима) или их результатом (например институт чрезвычайно сильного президента в стране как результат введения полупрезидентства в условиях слабой партийной системы). Отвергая все догмы философии истории («прогресс как принцип движения», «волновое распространение всеобщей демократии»), исторический институционализм интересуется тем, почему возникают институты и каким образом их «история» попадает в определенную тропу развития.
Ключевые понятия этого метода – тропа зависимости, критическая развилка (где действуют случайности), траектория, реактивные последовательности и возрастающая отдача. Реактивная последовательность означает, что случайные события