Вошел в дом, а его как жданого с хлебом-солью встречают, чаркою водки чествуют, говорят слово красное, просят присесть и скамью, крытую бархатом, становят ему, и под ноги скамеечку; и вызывают девицу красную, и она бежит, спешит и садится возле, а не супротив, и сама его расспрашивает, что завело к ним царевича?
– Да вот, – молвил царевич Мирон, – тешился я стрельбой в заповедных лугах батюшкиных и потерял стрелу мою, а она, стрела, мне занадобилась… Так не у вас ли та стрелка моя, благоволите мне ее назад отдать!
– Да, – отвечал старик, отец красной девицы, – да, батюшка царевич наш, стрельнули вы вашей стрелой в окно нашей дочери любимой и изволили вышибить цельное стеклышко; и стрелку ту наша дочь в руки брала и у себя схоронила было, да теперь, делать нечего, видно, пришлось вам возвратить!
Тут и то, и это, слово за слово, рассказал царевич, как дело шло, как мудрец присудил. Взглянул еще раз на боярышню и объявил отцу: «Что если у вас желание имеется, то будьте вы мне тесть, а я вам зять!» А боярин примолвил: «Извольте взять! Нам нечего перечить, если уже был уговор такой».
И взял царевич Мартын невесту, и повел домой!
Теперь я вам скажу, как царевич Мирон идет. С разыщиком он идет вдвоем, а все-таки спрашивает: куда идти? И то или разыщик скажет: вот здесь! а царевич прибавит: постой, спрошу. Или он молвит: кажется, тут, а разыщик примолвит: дозвольте справиться!
Шли-шли они и так, и этак, и туда, и сюда, и к сему, и к оному, нетути – а надо сыскать. Вот видят – стоит дом, вполовину из камня, вполовину бревенчатый, и торчит стрелка царевича на самом коньке; а какой-то молодой парень машет платком, на шест навязанным, и стучит по крыше и кличет: «Кись! кись!..» – Что это вы делаете? – спросил разыщик, кошек сзываете, что ль?
– Нет, – отвечал паренек, – я голубей зову: кто-то стрелять затеял в наш дом, так как бы не ушиб голубя, а у меня все турманье знатное, и еще есть между ними скакун один, боюсь, как бы его не поранили! Кись! кись, кись!
– Да полно же киськать и поди сюда, – сказал разыщик. – Мы не голубей стрелять хотим, а подстрельнуть голубку белую!.. Скажи-ка дома хозяину: что вот, мол, такой-то царевич пришел и желает взять в замужество его дочь любимую, так чтобы он встречал