И давай жена Агапова куму угощать, и тем и этим чествовать, словно и впрямь на свадьбе употчевала. Как пошла кума со двора, она ее и за ворота выпроводила, и все крепко-накрепко наказывала про гостя хмельного дело на уме держать, а никому не сказывать.
Да как бы не так, слово не воробей; сказано: бабий язык… да сами знаете!
Кума сейчас всем кумам по секрету, которого у баб нету, всем рассказала, как размазала… из каждого слова, спеша да скорого-воркою вывела по речи с приговоркою!
А на ту пору это и случилось, как прежде сего сказано, что уже все старые бабы сговорились Агапу насолить, его жену на другом женить. Так теперь они так радехоньки этой оказии, как голодный Кирюшка пудовой краюшке. А на ту беду где-то еще свадьба случилась, а ведь у нас свадьбы в деревне не то что у вас в селе: у нас три дня пируют да неделю голова с похмелья болит – опять Агапу хлопот полон рот. Умается он на чужой свадьбе, а ему другую затевают недобрые…
Пристали все бабы старые к Агаповой жене: «Смотри же ты, слушайся; выходи замуж за парня тебе милого, брось своего мужа постылого! Да пес ли в нем! Он дня дома не живет, да и ночью не идет, что тебе в самом деле мучиться!.. Ты после ничего не бойся: в другую деревню уйди; а Юрьев день наступит, так с молодым мужем можешь в любое место перейти!»
Делать нечего, баба согласилась; на время к куме переселилась; тут ее снарядили; одели так, что куда там самой старостихе; а жених – знакомый парень, что кума за козла почла, радехонек: по нраву ему пришлась, видно, лепешка сдобная, по вкусу попался мяса кусок!
Наш Агап на свадьбе званой пирует, а того не чует, что доведется попасть на незваную.
Сидит он хмельной, уж третий день званой свадьбе идет!.. Шасть в избу старуха: «Батюшка, Агап Патрикеевич, сделай нам честь, помоги концы с концами свесть!.. Сосватали мы было без тебя свадьбу, и снарядили совсем, и уже молодых к венцу ведем, а порядка никто не умеет дать, не знает, где что делать и что сказать».
Усмехнулся Агап, погладил бороду, потер усы: «Что, – говорит, – видно, без меня не обойтись-таки!.. То-то и есть, – говорит, – отдавайте честь нашей милости! А без нас не будет толку и у вас!..
Ну да пожди, старуха, горю пособлю; здесь почти управился и вас повеселю; так и быть, видно, хоть мочь не в мочь, а приходится добрым людям помочь!» Выпил еще стакан вина и старухе велел поднести; потом встал, со старыми молодыми раскланялся и к новым на новый пир отправился.
Там его и ждут; все готово, хоть сейчас подъезжай!.. Подходит к воротам – его и в избу не ввели, а прямо подводят лошадь верховую; он не упрямился, тотчас сел и, не взглянув на молодых, поскакал порядок давать, поездом заведывать.
А на дороге, вестимо, встречного-поперечного угощать надо как следует – это дело ведется самим дружкою; а дружка Агап, хоть и чует, что слаб, а все ж себя чаркой не обносил, да уж под конец так себя напоил, что насилу-насилу на коне сидел.
Как привезли молодых перевенчанных, дружка Агап стал их еще чаркой чествовать… да и всматривается… «Что за недобрая мать!.. Вишь, – говорит, – как замутило, так все жена в глазах и мерещится!.. А точно, не