И сказавши это, старик-отец пошел товарищу женихову сад показывать и везде его выводить… «Вот, – говорит, – это яблоня анисовая, а это, – говорит, – белый налив; вот на этом орешнике орехов Бог уродил нынешний год, а в прошлом все на том росли!» А там по двору поведши его, такую речь повел: «Вот, как изволите заприметить, у меня все, что к дому нужно, все имеется… Вот сарай для дров, вот подвал с вином, вот амбар с мукой, вот конюшня с конями моими отборными; я на них почти и не езжу, а все больше пешком хожу, да больно люблю их, затем и держу!..»
Так-то да этак, все показывая да рассказывая, обошел хозяин-старик весь двор свой, все свое угодье с розыщиком. И тот всем остался доволен, все ладным нашел.
Между тем сидит царевич Мирон и ждет-поджидает своей невесты. Вот старик-отец воротился в покои с розыщиком, вот и невесту вывели…
Ну уж невеста, так невеста!.. Смотреть любо: что твое сочное яблоко!.. Бела что сметана, что алый мак румяна; волос русый, станом полная, высокая, стройная, только глазок нельзя рассмотреть, какие они, голубые или карие: она их в землю потупила… А нарядов на ней – в день не переглядеть всех: и шелк, и парча, и бархат алый, и опушки соболиные, и монисты из камней самоцветных… и всякое такое, что и оком не обнять!.. Загляделся царевич Мирон на невесту; а прочие-другие на наряды не надивуются.
Тут же дело на том и поставили. Невеста поднесла царевичу белый хлеб, сдобный, крупинчатый, а старик, отец её, выпил с розыщиком по чарке наливки из вина хлебного. А мать уверяла Мирона-царевича, что, дескать, дочь её, Белонега, девушка-хозяйка, не другим чета: что она сама и наливку делала, и хлеб пекла!
А розыщик со стариком-отцом, подвыпивши еще наливки лакомой да повытянувши за общее здоровье вина фряжского, из-за моря привезенного, порешили дело, за которым царевич пришел, и, глядь-поглядь, уж царевич с Белонегой рядышком сидят, им и миловаться-целоваться дозволено между собой… А там царевич Мирон и повел домой свою невесту ряженую, жену суженую.
Посмотрим же теперь, что с третьим братом сталось; поглядим, что царевич Иван в это время творил!..
Идет бедняжка царевич Иван, идет потупясь и говорит он сам себе: «Ах, ты, моя доля горькая, бесталанная! Видно, у меня век не будет жены; потерял я стрелу, видно, мне век жить одному!» И так размышляючи все дальше да дальше царевич идет, на путь не нападет, где стрелы отыскать.
Ходит полдня царевич. Вот солнышко взошло было высоко, да и опять опускаться начало. Царевич взошел на пригорок посмотреть еще раз стрелы, не увидит ли; а если нет, то воротиться к отцу и сказать, что женатому-де век не бывать, стрелы не отыскал! Так с этими-то мыслями взошел царевич на пригорок и посматривает… Вот что-то вдали виднеется, торчит на болотной кочке, точно стрела. Пустился царевич к ней бегом почти; посмотрел поближе – так и есть стрела, да и стрела его, которою он поутру стрельнул! Видит царевич стрелу, а достать