Отойдя примерно лет на двадцать, и начав вместо влияния культуры и цивилизации испытывать тревогу, человек повернулся к посёлку и прокричал ребятам, что всё не так, как надо. «Так возвращайся!», дружно ответили наиболее толковые односельчане, однако наименее толковая, но, как это обычно и бывает, более многочисленная часть, истолковала услышанное прямо противоположным образом: что «всё не так» не у того, кто одной ногой уже в лесу, а у них самих, спокойно стоящих посреди благоустроенной и безопасной улицы…
И они тоже потопали в лес.
Таким образом, как потом взахлёб писали многочисленные либеральные аналитики, «россияне сделали свой выбор».
Страна, в течение полувека двигавшаяся в направлении социализма, имея в качестве путеводного маяка коммунизм, словно по команде «Кругом!» развернулась и потопала в противоположную сторону.
Остаётся открытым лишь один вопрос: а куда конкретно?
Что именно лежит в противоположном направлении от коммунизма? Ведь у этого тоже есть название? Должно же быть?..
И почему уже даже на полпути в эту новую сторону у людей начинает возникать чёткое ощущение, что «всё не так, как надо»? Сперва у самых чувствительных, отчего они постепенно спиваются или вообще ныряют в петлю, а затем и у всех остальных?..
Почему по мере движения в эту сторону звук невидимой струны, столь тягостный и пугающий, становится всё слышнее и отчётливее?
Для того, чтобы ощутить явную фальшь этой струны, в современном мире уже даже не надо быть поэтом или музыкантом.
И этот звук не даёт покоя.
Эта низкая и тяжёлая вибрация пронизывает всё вокруг, и окружающий мир, формируемый этим звуком, выглядит своеобразно: словно искусственная лубочная картинка, на которой наспех намалёваны дворцы, хрустальные мосты, и поистине бриллиантовые дорожные развязки, с третьими и четвертыми транспортными кольцами, а в проносящихся по этим дорогам и мостам золотых каретах без труда угадываются очертания тыквы.
Звук этой струны, явно расстроенной, и давно не попадающей в одну ноту со вселенским камертоном, и есть то главное, что пробуждает желание хлопнуть посильнее в ладоши и избавиться от этого назойливого морока, от этого гипнотического наваждения, мешающего оторвать взгляд от сияющей тусклым золотым блеском равнодушной рогатой морды, которая с методичностью автомата пережёвывает время и людей.
Да, о людях.
И люди в этом лубочном мире тоже нарисованы небрежно и искусственно: у одного нет рта, у другого глаз, у третьего ушей, у четвёртого рук, они одинаковы, карикатурны и неинтересны, они не