Государственный канцлер А. М. Горчаков и решение сахалинского вопроса. Г. Дударец

Это был корвет «Оливуца» [90] из эскадры Е. В. Путятина, прибывший из Императорской гавани. Командир корвета Н. Н. Назимов [91] привёз деловые бумаги, сообщавшие о начале войны с Англией, Францией и Турцией, и печальную весть: во время зимовки в Императорской гавани умерло 29 человек. На корвете прибыл в помощь офицерам Муравьёвского поста Д. И. Орлов, посланный сюда Г. И. Невельским. 8 мая корвет «Оливуца» ушёл для защиты Камчатки в Петропавловск. 15 мая к Муравьёвскому посту подошёл транспорт «Байкал», идущий из Петропавловска с запасами для Амурской экспедиции. Уже 19 мая он снялся с якоря. У мыса Крильон «Байкал» встретился с транспортом «Николай» и «Иртыш», направляющимися в Муравьёвский пост. Приход русских судов был как нельзя кстати. Несмотря на запрет Буссе, японцы посылали на Сахалин новый отряд. 17 мая в бухте Томари-Анива высадилось 46 человек.

      Международное положение к этому времени ещё больше осложнилось. В условиях войны с Англией и Францией, когда в тихоокеанских водах крейсировала объединённая англо-французская эскадра, новая встреча с японскими представителями для переговоров в селении Томари-Анива не могла состояться. 25 мая Путятин послал в Муравьёвский пост транспорт «Князь Меншиков» с письмом Н. В. Буссе. В нём сообщалось: «По известиям, полученным мною с последнею почтою, Россия находится в войне с Англией и Францией. Начальникам, крейсирующим в здешних морях отрядов этих двух держав известно о сношениях наших с японцами, и в Нагасаки им сообщат об Анивском нашем посте. Вверенное вашему высокоблагородию укрепление, ни в каком случае не в состоянии противоустоять целой эскадре судов, и поэтому я бы полагал, что теперь не следует держать судов наших в Анивском заливе, и самое укрепление предпочёл бы на время упразднить и перевести в Императорскую гавань.

      Но так как мне не вполне известны распоряжения и полученные вами инструкции от генерал-губернатора Восточной Сибири, то я не стесняю вас сделанным мною вам предложением, но представляю действовать в этом случае по собственному вашему усмотрению» [92].

      Путятин не мог знать, что ещё в марте Г. И. Невельской дал чёткие инструкции Буссе на случай войны. В отправленном 1 марта письме Невельской писал: «Поставляя вам в известность принятое мною решение (о чём я доносил уже генерал-губернатору), о характере и цели действий наших на Сахалине, в случае разрыва ныне с морскими державами, я предлагаю Вам в точности этим руководствоваться при упомянутом обстоятельстве, т. е. иметь в виду, что мы и в случае войны не должны оставлять острова (выделено – В. Л. и Г. Д. ), а только лишь уменьшить численность людей на оном и разместить остальных по постам от 8 до 6 человек в каждом, а именно: в заливе Анивы, Такмака, Кусунай, Дуэ, Тернай (Терпения), т. е. в таких местах, в которых, пользуясь ныне известными нам путями, мы можем во время войны снабжать их продовольствием, независимо от моря, внутренним путём, на селения Погоби, Аркой и Кусунай» [93].

      Сам Путятин, видимо, сомневался в правильности