– Прошу, никому о ней не говори, – взмолился Олеандр, вытолкав хранительницу на крыльцо и запирая дверь. – Я у Морионовых скал её встретил. Гнался за хином и… Долго рассказывать! Она чар лишилась, похоже. Теперь пару-тройку дней проспит.
– Будьте спокойны, не скажу. Но… Кто она?
– Не знаю.
– Серьезно? – вопросила Драцена. – Ужель и правда не ведаете? Полагала, вы ведаете обо всем на свете…
Лесть то была или нет, а зверь в груди Олеандра благодарно замурлыкал. Хотя вскоре поперхнулся и затих, ведь скрытность обернулась крахом.
– …Идёмте?
– Да.
Отличало Драцену одно прекрасное качество – ненавязчивость. Было видно, интерес бьёт в ней ключом, но быстро угасает под давлением чужой просьбы. Щелкнула серебряная заколка, и перед носом Олеандра расстелилась накидка воина, подцепленная кончиком пальца.
– Наденьте, – посоветовала Драцена. – Шея у вас перемотана. Да и рубаха в крови измаралась.
Точно! Олеандр мысленно отвесил себе пинка и набросил плащ.
Беглый взгляд на сумеречное небо. Выдох… и он сбежал за Драценой со ступенек, пересёк округлый дворик. Не сговариваясь, они нырнули под занавес из лиан. Над их макушками сомкнулись своды глухого тоннеля, пошитого из скрученных прутьев, подбитого мхом.
Собратьев такие коридоры не прельщали. Сгнившие. Неустойчивые. А Олеандр сберегался в их тиши от издёвок Аспарагуса и ревности суженой. От уничижительных пересудов и вопросов «На кой наследник патлы отрастил до лопаток? На кой пять серёг-колец нацепил? Не под стать ведь сыну правителя побрякушками бряцать! Не под стать косицы заплетать!»
Не мог Олеандр похвастаться, что изучил тоннели назубок, но половину поселения точно обежал бы, сокрытый от цепких глаз – соплеменники иногда и не ведали, что он рядом притаился.
Под сапогами пружинил настил. Завитки ушей то и дело распрямлялись, тронутые свисающими лозами. Олеандр скрутил волосы в узел и снова уставился Драцене в затылок.
Со спины она мало чем отличалась от юноши. Да и спереди тоже, потому как пышной грудью не славилась. Женщину в ней выдавали кисти рук, изломы запястий, когда она жестикулировала в такт словам.
Скорее уж Олеандр больше походил на девушку. Из-за малого веса, мягких черт лица и длинных волос его нередко нарекали девицей. Пока он не подавал голос. Шелковый баритон достался ему в наследство от отца.
Разумеется, дриады и по лицу не спутали бы наследника с девчонкой. Но чужаки, взирая на него, порой каменели, думая и прикидывая, кого же им посчастливилось встретить: юношу или девушку?
– Не ведаешь, кто к переполоху листья приложил? – пробубнил Олеандр, подслеповато щурясь.
– М-м-м, – протянула Драцена. Каждый её шаг сопровождался ударом ножен по бедру. – К вашим поискам в лесу?
– Угу.
– Зефирантес…
Ну конечно!
– … вроде бы он искал вас вечером. К ночи обеспокоился, поэтому и обратился к архихранителю.
Обратился? А то как же! Наверняка вломился в