– Мне жаль, что ты здесь, это жестокий мир, – произносит Джонни искренне и мягко.
Девушка опускает взгляд, внезапно наполнившийся слезами. Он не знает, что делать в такой ситуации. Будь они в очередном оплачиваемом отпуске на берегу океана, он бы приобнял её, постарался успокоить или помочь, представляя себя рыцарем и спасителем, но сейчас он трезво смотрит на ситуацию. Он сам в бедственном положении и может поделиться лишь тем, что имеет: половиной апельсина, коробкой от холодильника и кружкой с отколотой ручкой. Джонни, оценив погоду, достаёт из пакета куртку с логотипом магазина электроники и накидывает её девушке на плечи.
– Спасибо! – шепчет она, согреваясь.
– Как ты здесь оказалась? – решается на вопрос Джонни.
– Я не помню. Голова болит, – жалуется девушка, потирая затылок. – Хорошо, что жива.
– Тебя ограбили? – предполагает он.
– Не знаю, вероятно, – хмурится она. – А ты? Давно здесь?
– Несколько тысяч лет, – улыбается Джонни. – Если хочешь, могу тебе помогать первое время.
Это очень чревато, о чём Джонни знает. В его мире не в почёте всякие такие коалиции, когда ты допускаешь поселение своих друзей или женщин на территории, якобы принадлежащей тебе. Соседи могут взбунтоваться, испугавшись силы союза, и поднять восстание вплоть до выселения сожителя. Потому что двое, а то и трое, всегда гораздо сильнее, чем просто один.
– Спасибо! Меня зовут Селина Уилмер, – представляется девушка и несмело протягивает руку.
Джонни пожимает её привычным жестом из прошлого и только потом понимает, что не делал этого много лет. Никто за это время не изъявлял желания войти с ним в тактильный контакт любого рода.
– Ричард, – отвечает он по привычке.
Почему это имя приходит ему в голову для знакомства с ней, он не знает, но назваться Джонни у него уже нет желания, а значит, нужно придумать что-то другое.
– Ричард?..
– Просто Ричард.
Запахло Чикаго, родителями и Ллойдом, тошнотворней, чем из мусорного бака. И он тут же пожалел, что начал знакомство на этой ноте. Он хочет казаться лучше, чем есть? Нет, он хочет бы́ть лучше, чем есть! И Селина это желание лишь скатализировала.
– Ты ходила в полицию?
– Да, – тихо отзывается собеседница, но потом срывается на очень эмоциональную речь. – Они меня обижают! Мне нечего им рассказать, я даже не помню, для чего я приехала сюда. У меня чикагская регистрация…
Не-ет, только не Чикаго! Джонни безмолвно ругается отборной бранью.
– … Но зачем я в Нью-Йорке, я не знаю. Мне не на что ехать обратно, денег дать не могут, телефонов по регистрации нет, арестовывать меня не за что, родственники не указаны. Документов тоже нет. Будь я в любой