– Ужас, бедняжка. Теперь ясно, чего она такая злая, обхамила меня, и всё время, что я её собирала, дерзила. В общем, кажется, я ей не понравилась.
– Не парься, ей мало кто нравится.
– Может, маму попросить, и её фонд сможет как-то помочь? С жильём хотя бы…
– Можно.
Сестра кладёт раскрытые ладони на колени, зал наполняется музыкой, ведущая толкает какую-то чушь, и вслед за её словами на подиуме появляется первая модель.
Ди выходит последней, завершает показ. Честно, глядя на неё в платье и на каблуках, понимаю, что в мозгах происходит диссонанс. Неужели эта обаяшка – тот самый дерзящий всем и каждому енот?
Её грациозные шаги привлекают внимание, и не только моё. Сидящий рядом лысый мужик в теле, с золотыми часами на запястье, явно ею заинтересовался. Губы на его морде скрючились в подобии улыбки, а в глазах блеснула похоть.
Ди остановилась в конце, демонстрируя платье, и, развернувшись, направилась назад. Её силуэт быстро сменила Эмма, ловя овации зала. Мужичок тем временем подозвал к себе длинного и очкастого паренька, нашёптывая ему что-то на ухо, тот покивал, как болванчик, и исчез в неизвестном направлении. Кажется, вечер перестал быть томным, подумал я, зажав в кармане зажигалку. Интересно, откуда она у меня? Я ещё раз пробежался взглядом по сидящему рядом, а мои глаза накрыли чьи-то холодные ладони.
Я могу даже не оборачиваться, уже знаю, чьи это руки. Лера. Её духи ни с чем не спутаешь, убираю её ладони, выпрямляясь во весь рост. Тейка подпрыгивает следом, очень и очень злобно смотря на Польских.
– Ник, привет, нужно поговорить.
– А есть о чём?
– Никит, давай наедине.
Сестра убирает руки в карманы брюк и молча уходит.
– Чего тебе? – всё ещё наблюдаю за исчезающей фигурой Теюхи.
– Ник, я была не права, это всё ужасно. Этого больше не повторится, слышишь, никогда. Я кля…
– Лер…
– Ник, – вцепляется в мою руку, – я очень-очень тебя люблю, мне никто кроме тебя не нужен, слышишь? Я с ума без тебя схожу.
– В последнюю нашу встречу ты говорила другое, – отцепляю от себя её пальцы.
– Я была не в себе.
– Ты была под наркотой.
– Этого больше не повторится, миленький, верь мне, слышишь!
– Лер.
Она вновь хватает мою руку, прижимая к своей груди.
– Никит, давай начнём всё с чистого листа, я на слёт этих карликов специально ради тебя приехала.
– Слышь ты, сама карлик! – грозный вопль откуда-то сбоку.
Мы с Польских одновременно оборачиваемся на звук, видя Ди. Она стоит, уперев руки в боки, слегка нахмурив брови, губы же приподняты, это не улыбка, а явная ухмылка.
Лерка приоткрывает рот, заметно растерявшись, я вижу, как черты её лица приобретают воинственный характер. Она выпускает мою руку, в два шага пересекая расстояние между нами и енотом.
– Чего? – насмешливо смотрит на Дианку. – Лепреконам слово не давали.
– Что ты сказала? Ты сейчас выхватишь! – замахивается.
– Брейк, – резко оттаскиваю Ди