И вот станция Хотилов! Здесь у Радищева первые строки зарождения ПРОЕКТА о будущем. И здесь слова: «Во-первых, порабощение есть преступление; во-вторых, един злодей или неприятель испытует тягость неволи. Соблюдая сии понятия, познаем мы, колико удалилися мы от цели общественной, колико отстоим еще вершины блаженства общественного далеко. Все сказанное нами вам есть обычно, и правила таковые иссосали вы со млеком матерним. … Но, кто между нами оковы носит? Земледелец! Кормилец нашея тощеты, насытитель нашего глада, тот, кто дает нам здравие, кто житие наше продолжает, не имея права распоряжатися тем, что обрабатывает, ни тем, что производит… Кто жребий на уделе получает? Не тот ли, кто ее вспахать возможет; не тот ли, кто силы и желание к тому имеет достаточные?.. У нас тот, кто естественное имеет к оному право, не токмо от того исключен совершенно, но, работая ниву чужую, зрит пропитание свое, зависящее от власти другого! Просвещенным вашим разумам истины сии не могут быть непонятны, но деяния ваши в исполнении сих истин препинаемы, сказали уже мы, предрассуждением и корыстью. Но, какая в том корысть ваша? Может ли государство, где две трети граждан лишены гражданского звания и частию в законе мертвы, называться блаженным? Можно ли назвать блаженным гражданское положение крестьянина в России? Мы постараемся опровергнуть теперь сии зверские властителей правила, яко же их опровергали предшественники наши деяниями своими неуспешно.
И нивы должны быть свободны от единоличного владения, а здесь: «К недостатку прокормления и одежд присовокупили работу до изнеможения». Но нет ничего вреднее, как всегдашнее на предметы рабства воззрение. Не ведаете ли, любезные наши сограждане, колика нам предстоит гибель, в коликой мы вращаемся опасности.
И это уже 230 лет тому, и мудрость человека рождается предвидение РЕВОЛЮЦИОННЫХ СРБЫТИЙ и народного возмущения. Кстати, Радищев все ЭТО обыграл, якобы прочел на грязной бумаге, поднятой перед почтовой избою. Но, это его не уберегло от ареста по распоряжению руководителя «Тайной экспедиции» при дворе царицы Екатерины обер-секретаря С. И. Шешковского. Одно имя Шешковского, сотворило воздействие на нашего революционного автора до состояния обморока. (Данные из тома 19 «Правители России», стр. 39).
Нет необходимости давать в данном, 21-го века состояния произведении все 25 глав «Путешествия…», но, невозможно перед концом повествования о состоянии крестьянства в крепостничестве не привести высказывания автора в заключении к 24 главе «Пешки»: «Звери алчные. Пиявицы, ненасытные, что крестьянину мы оставляем? То, чего отнять не можем – воздух. Да, один воздух. Отъемлем нередко у него не токмо дар земли, хлеб и воздух, но и самый свет». Далее: