Мать ездила в районный центр каждую неделю, чтобы узнать, как продвигается дело о краже. Женщина зачёсывала длинные волосы в тугой пучок, надевала белые кроссовки, голубые джинсы, джинсовую ветровку, подкрашивала губы розовой помадой, брала сумочку с бумагами и уезжала на первой электричке. Спустя некоторое время в милиции выяснилось, что недавно по району прокатилась целая серия краж лошадей с пастбищ, и теперь дело Ласки было сложно задвинуть в дальний ящик.
Женщина обычно возвращалась домой к обеду, переодевалась в рабочую одежду и принималась поить Малышку с усиленным рвением. К осени Каська наотрез отказалась кормить лошадиную нахлебницу, поэтому Малышку пришлось снова перевести на коровье молоко.
– Поправляйся, рахитка, – улыбалась мать и гладила жеребёнка по вздувшемуся животу с редкой шерстью, когда тот жадно пил молоко из ведра, – скоро уже материнского молочка снова попробуешь, только подождать…
Малышка часто болела, её тело развивалось неравномерно. Казалось, что её облезлые кривые ноги вот-вот сломаются под тяжестью большой головы и круглого живота. Жеребячья бородка так и не исчезла, из-за чего морда животного походила на лицо грустного сморщенного старика. Лишь только глаза по-прежнему пленяли своей тёмно-синей глубиной. Они с надеждой смотрели на каждое существо, которое появлялось в поле зрения. Малышка часто прижималась к телятам, но те обычно бодали её гладкими лбами без рогов.
– Мамочка, Ласка ведь жива? – спрашивала Динка мать, когда они вместе приносили травы жеребёнку и телятам в загон.
– Жива, доча.
– Кто тебе сказал?
– Я знаю… – улыбалась мать.
Лето закончилось незаметно, Динка пошла в тот год в первый класс. Уже на осенних каникулах она, отсыпаясь после первой в своей жизни школьной четверти, проснулась однажды утром от разговоров незнакомых людей на кухне. Вскоре дверь хлопнула, и гости ушли, и девочка с Савкой подбежали к окну. На улице стояла улыбающаяся мать, а Мишка и отец жали руки двум незнакомым мужчинам.
– Гонят! – в дом вбежала мать, она судорожно собирала кусочки хлеба из хлебницы и расталкивала по карманам.
– Кого гонят? – почти в раз спросили Савка и Динка.
– Ласку гонят… Домой, – в уголках глаз матери блеснули слезинки, – уже с нашего двора можно увидеть, как гонят…
Днём Ласка уже была во дворе, отец отдал молоденькому пареньку, который пригнал лошадь, несколько канистр с бензином, а мать сунула незнакомцу пару мятых купюр в карман.
Кобылу привязали во дворе прямо напротив окна, и дети могли видеть, как мать доставала из карманов хлеб и кормила им лошадь, прерываясь на то, чтобы поцеловать нежный лошадиный нос и бархатные уши.
Ласка стала одной из двух лошадей, которых удалось найти живыми. Хозяева остальных пропавших животных получили возмещение ущерба. Кобылу спасло от ножа уникальное качество, за которое она и получила своё имя, –