На этаж следом за пострадавшими прибежали Давладбек и Рузи.
– Пойдемте, братья! – уговаривали сантехников дворники. – Няня из Чечни, работает здесь за ночлег. Чем она поможет?
– Богачи проклятые, вареньем кидаются! – крикнул пострадавший.
Мигранты – люди без прав, они поняли, что всё равно ничего не докажут. Мне было их жаль, но я не могла дать в обиду Аксинью и детей. Повезло, что на голове у рабочего была каска. Она спасла ему жизнь.
На кухне царила анархия. Христофор и Глафира щипали друг друга. Оксана сидела на лавке, поджав ноги, и невозмутимо пила бледный чай без сахара. Любомир и Ульяна бросали в брата и сестру наполнитель из кошачьего лотка. Аксинья несколько раз ударила кулаком по стиральной машине, а затем начала демонстративно показывать голый зад сквозь дыру в двери. В этот момент позвонил Лев Арнольдович и спросил, пришла ли с митинга Марфа Кондратьевна. Я с юмором описала ему происходящее, и он бросил трубку. До Тюки было не дозвониться.
Как только удалось помирить детей, Аксинья опять начала рваться на лоджию. Мы с Оксаной вдвоем не могли ее удержать. Малыши визжали от страха, а ближайшая соседка стучала в стену колотушкой, но нам было не до нее. Когда Аксинья приходила в ярость, с ней не справлялся даже Лев Арнольдович, что уж говорить про нас. Мы – хрупкие создания – были совсем не похожи на санитаров из сумасшедшего дома.
– Марфа Кондратьевна всегда дает детям психотропные таблетки. Где они? – спросила Оксана.
– Я не знаю. Она ничего про это не говорила, – ответила я.
– У нее все дети больные! – поделилась со мной Оксана.
– Все дети?!
– Да! Аксинья стоит на учете официально, остальным Марфа Кондратьевна достает лекарства подпольно. У нее есть знакомый врач. Зовут Зинаида. Она на меня транквилизаторы оформляла. Я ходила в аптеку, покупала вроде себе, а на самом деле – детям. Они должны пить таблетки осенью и весной…
– Я ничего про это не знаю!
– А в столе у Льва Арнольдовича нет таблеток?!
– Христофор, посмотри в секретере, у папы были какие-то желтые таблетки, – попросила я.
Христофор рванул в маленькую комнату, но секретер оказался заперт.
Аксинья отшвырнула нас с Оксаной и все же вырвалась на лоджию, выискивая, что бы сбросить вниз.
К нам на помощь прибежала Лариса:
– Полина, давай младших заберу! Слышу, у вас больная разошлась!
Я согласилась.
Глафира умчалась вслед за Ларисой. С нами остался только Христофор, безрезультатно пытавшийся связать Аксинью прыгалками и полотенцем.
– Я вижу, ты хорошая девушка, – сказала Оксана, когда нам с трудом удалось запихнуть Аксинью в комнату отца и там закрыть. Больная крушила мебель, а Оксана продолжила говорить: – Год назад я пыталась зацепиться в Москве. Вместе с женихом мы приехали из Украины, еле сводили концы с концами. Марфа Кондратьевна обещала помочь. Я нянчила этих детей. Это был ни с чем не сравнимый ужас! Эти дети не нужны никому, даже собственным