Я крикнула ему через весь двор:
– Норин, что несут в себе автомобили?
Он с улыбкой закусил нижнюю губу и вновь посмотрел на небо. Тогда он поднялся со скамейки и протянул мне руку. Я не спеша подошла к нему. Сегодня он действительно был какой-то мечтательный и молчаливый. Норин взял меня за руку, и мы пошли вдоль улицы.
– Ты прочел мое письмо?
Он ответил после некоторой паузы, обращаясь даже не ко мне, а в воздух:
– Оно не сохранилось. Я его разорвал.
Не успели гордость и самолюбие взять надо мной верх, как он добавил:
– Слишком оно было красивое, чтобы существовать. Мой разум был неспособен принять красоту таких больших размеров.
Я не совсем поняла, что он имел в виду, но зато поняла, что на это не надо обижаться. Где он так долго пропадал, я спрашивать не стала. Такого человека, как Норин, могло занести куда угодно.
Начал покрапывать дождик, и он открыл зонт, который я сперва не заметила. Я тихо спросила:
– Норин, а что несут в себе автомобили?
Он с интересом искоса посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок. Сегодня он был выше меня на полголовы.
– А что ты сама придумала?
– Много чего. Лучше всего звучит «скорость».
Он как-то странно улыбнулся, не высмеивая и не одобряя ответ.
– А что на самом деле?
– Почему ты решила, что не права?
– Что, все-таки скорость?
– Любой ответ был бы правильным. Различие в том, что для каждого он несет свой смысл.
– А что для тебя?
Он молчал, но я чувствовала: не из-за попытки избежать ответа или просто проигнорировать вопрос. Он ловил в воздухе нужный момент. Дождь уже разошелся, и мы свернули в первое попавшееся кафе в Ремуере. Молчание длилось недолго, не считая разговора с официантом. Норин первый продолжил разговор:
– Для меня автомобили несут смерть.
Слишком естественно, чтобы поверить в то, что я услышала. Такого ответа я никак не ожидала, потому никак не отреагировала, просто продолжала слушать его спокойную речь.
– Я не «лицемер, не знающий завтрашнего дня», я просто чувствую, что умру от «скорости на колесах». Не завтра. И не послезавтра. Каких насекомых ты любишь?
Давно пора было привыкнуть к такой быстрой смене темы разговора (про автомобили и смерть – был исчерпан), но все равно я ответила чуть ли не похоронным голосом:
– Бабочек. Они мерзкие.
– Ты считаешь бабочек мерзкими? – его вопрос был серьезным и интересующимся, а не саркастичным. Я пожала плечами на очевидность факта:
– Из всего, что у них есть – крылья, ножки, тельце, усики – только крылья не заставляют дрожь пробегать