– Стас? – девушка не выдержала первая. – Что происходит? У меня складывается впечатление, что ты хочешь меня за что-то наказать.
Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом резко мотнул головой, прогоняя нехорошее предчувствие.
– Все хорошо, Алиса. Я немного задумался.
Было бы лучше, если бы она по собственной воле задержалась в Москве. На месяц. Или даже на полгода… Коврово совсем не то место, где следует находиться его беременной женщине. Тем более сейчас, когда болото через неделю другую начнет сушить колодцы. Уваров не посмеет тронуть его в открытую, но он не упустит шанс повлиять на него, цепляясь к его женщине.
– Вы ошиблись, девушка, я – не лекарь, – Стас довольно грубо развернул молоденькую визитершу за плечи в сторону калитки. Марьяне не всегда удавалось перехватить заезжих страдальцев и тогда они донимали Стаса своими требованиями, напрочь отказываясь признавать, что он не народный целитель-самоучка. – Вам пора идти к своей сестре.
– Что я ей скажу? – сквозь слезы выдавила из себя девушка. Ее синие глаза под каплями слез театрально блестели бездонными озерами. Сдерживая рыдания, она зажала себе рот изящной ручкой с тонкими длинными пальцами.
– Что вы уезжаете, – ответил Стас. – Больных людей нужно лечить в больницах, а не возить их по горам в безнадежных поисках чуда.
Девушка держалась из последних сил. Несмотря на покрасневший от слез кончик носа, она была очень красива, отстраненно отметил Стас. Интересно, сестра у нее тоже красавица? Или, как это часто бывает, одним все – красоту и здоровье, а другим – уродство и болезни?
– Так нельзя обращаться с людьми! – некстати вмешалась Алиса. – Девушка, вас как зовут? Принести вам воды?
– Лера, – шмыгнув носом, ответила девушка и переключилась на Алису, мигом распознав в ней слабое звено.
– Нельзя давать людям пустую надежду, – обрубил Стас. – Лера не хочет воды. Она торопится к сестре.
Алиса плечом отстранила Стаса, заставляя того отступить от девушки.
– Где твоя сестра?
– Мы комнату сняли у бабки Аглаи.
– Пойдем, я провожу тебя.
Раздраженно рыкнув, Стас скрылся в доме, бросив Алису оправдывать его грубость. Беременность нередко делает женщин сентиментальнее, чем этого требуют обстоятельства. Театральные слезы Леры навряд ли смогли бы тронуть Алису, не будь в ее крови избыток окситоцина и эстрогена.
С каменистой обочины дороги под лучами солнца уже сошел снег, но холодный ветерок с гор все еще заставлял накидывать на голову капюшоны. Притихшая Лера подстроилась под