– А вы оказались между ними, – задумчиво подытожил он. – Вряд ли это было приятно.
Она уставилась в пол.
– Вам не надо думать обо мне, Маклахлан, – сказала она. – Вам надо заботиться о малышке Сорче.
Маклахлан, поколебавшись, спросил:
– Скажите мне, девочка – Сорча – понимает ли она? Осознает ли, что ее мамы больше нет?
Эсме медленно кивнула.
– Да, до какой-то степени. С тех пор как мы покинули Шотландию, Сорча ни разу не спросила о маме. – Она какое-то время колебалась, потом добавила: – Так вы признаете, сэр, что Сорча ваша дочь? Из того, что я слышала в столовой, я пришла к выводу, что да.
Он удивил ее тем, что направился в угол, где играла Сорча, и присел рядом. Девочка подняла на него глаза и засмеялась, протягивая ему голую куклу.
– Кукла, видишь? – прощебетала она. – Мей дала. Видишь? Видишь?
– Да, вижу, – согласился он. – Красивая кукла. Мы снова наденем ей платье?
– Снов денем, – повторила Сорча.
Он взял кукольное платьице и, действуя методично, начал надевать его. Когда он продел в рукава ручки куклы, малышка снова засмеялась и принялась отталкивать его пальцы, чтобы самой застегнуть крошечный крючочек.
– Можно я? – сказала Эсме. – Боюсь, что, не имея опыта, застегнуть эти маленькие крючочки непросто.
Маклахлан глянул на нее снизу вверх и поднял бровь.
– Могу только сказать, что у меня есть опыт исключительно по их расстегиванию.
Эсме еще не нашлась, что сказать на это, когда Маклахлан вернул куклу Сорче. Он взял Эсме за подбородок и повернул ее лицом к себе.
– Мисс Гамильтон, вы видели моего брата, Меррика? – в раздумье спросил он.
– Да, его трудно не заметить.
Маклахлан ущипнул Сорчу за носик, постоял и снова повернулся к Эсме.
– Но вы действительно рассмотрели его? – настаивал он. – Он, видите ли, похож на родственников со стороны матери.
– Вы сказали, что у него глаза Макгрегоров, – согласилась она. – Но я не очень всматривалась.
Теперь он стоял прямо перед ней. Совсем близко. Слишком близко.
– Откровенно говоря, в них есть нечто, внушающее тревожное чувство, – сказал Маклахлан, слегка подавшись к ней. – Как у волка, наблюдающего за вами из лесной чащи. Они холодные как лед. Неподвижные и бесстрастные. – Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. – А у вас, мисс Гамильтон, глаза тоже красивые, но необычными их не назовешь, – продолжал он. – Они прохладного зеленого цвета, нефритовые, с маленькими коричневыми крапинками, которые нельзя заметить, если не подойти совсем близко.
Эсме сделала шаг назад.
– Не будьте нелепым.
– Ничем не могу помочь, – сказал он. – Жизнь часто нелепа. Теперь, мисс Гамильтон, вглядитесь в мои глаза и скажите, что вы видите.
– В ваши глаза? – язвительно повторила