Я опять скрипнул зубами, сжав челюсти.
Сентябрьской ночью в пустыне довольно холодно: песок быстро отдает тепло, в воздухе температура держится около пятнадцати градусов Цельсия – тюремные робы не спасают. Немного поприседав и согревшись, мы поползли в путь. Небо на востоке слегка посветлело: так как на ровной поверхности спрятаться невозможно, мы выбрались из катакомб под утро, когда часовые на блокпосту устанут и не будут пялиться во все стороны. На этот раз меня замыкающим в цепочке не оставили: видимо, скоро развязка, если верить Никите. То, ради чего нас терпят в группе беглецов. Ведет группу, разумеется, Петро, следом невидимой змеей ползет Сальвадор, за ним толстым удавом тащится Бугай, затем я с Никитой, замыкает группу неразговорчивый мрачный тип с жестокими темными глазами. Шесть человек – это все, кто выжил после блужданий по катакомбам, где после Туркменской Войны остались ловушки в виде замаскированных кольев и подстроенных каменных обвалов.
Вскоре мы подползли вплотную к посту: стали слышны громкие выкрики, стук котелка, где часовые греют чай, смех, где-то за постом урчит двигателем машина. Петро повернулся, выразительно провел ребром ладони по горлу, призывая к тишине. От поста в обе стороны тянется хилый забор из колючей проволоки, столбики которого стоят кое-как врытые в песок. Петро дубинкой подбил забор, приподнял проволоку и приказал всем лезть вперед. Перебравшись, мы без особых приключений добежали до единственного в пустоши островка с остатками полузасохшей лесополосы, которую здесь когда-то пытались вырастить. Облегченно выпрямились, скрытые стволами деревьев.
– Фу, привал, ребята, – выдохнул Петро и облокотился на деревце.
Краем глаза я заметил, как напрягся Никита, как обеспокоенно огляделся Бугай. Сальвадор пристроился где-то позади них, молчаливый маньяк присел рядом со мной.
– Знаешь, Сальвадор, думаю, ребятки не понимают, что за всё надо платить, – протянул Петро и взглянул на убийцу. – Что ты скажешь, Саль?..
Несколько секунд молчания. Никита было рванулся вперед, но Петро наставил на него пистолет, отобранный у охранника. Сзади к Никите подошел Сальвадор. Внезапно Бугай взревел, размахнулся своей импровизированной палицей с гвоздями и со всей силы впечатал безымянному маньяку в лицо. На меня брызнула кровь, маньяк отлетел вместе с намертво воткнувшейся в череп палкой. Ошарашенный, я замер в ужасе. Бугай слегка потерял равновесие, и тут хлопнул выстрел: Петро всадил ему пулю в грудь. Здоровяк упал, но и главарю не повезло: на него прыгнул бывший до этого на прицеле Никита. Сальвадор кинулся следом на Никиту, все словно забыли про малька. Словно в кошмарном сне я наблюдал, как Никиту оттаскивают от Петро и начинают пинать. Сальвадор так увлекся дракой, что не заметил, как сзади юркнула тень и замахнулась топором. С каким-то странным упоением и наслаждением я всадил топор этому убийце в ключицу по самую рукоятку. Тот взвыл и сразу обмяк, Никита перекатился, встал и тут же бросился