– Всю свою полувековую карьеру я посвятил НИИ, и ни при каких обстоятельствах не причинил бы вред государственному имуществу.
– Хорошая речь, проникновенная. Для суда.
Дознаватель прошелся по палате, разнеся подошвами расплескавшийся биогель.
– Я не подрыватель общественного строя и не поехавший извращенец-самоубийца, ― отчаянное положение придало Ёну смелости, кристаллизовало мысли и развязало язык. ― Произошедшее было спланированным покушением на мою жизнь. Для вас это самая невыгодная версия, так как она требует официального расследования и поиск настоящего преступника. Куда проще обвинить сумасшедшего ученого, и имидж Республики, как государства с нулевой преступностью, не пострадает, и инвесторам будет спокойнее. Будь у вас малейшее подозрение в нестабильности моей психики, мне бы не восстановили мозговую жидкость с научными знаниями и не стали бы проводить беседы. Я высоко ценю вашу работу, вы проверяете все версии, в том числе и меня, но я не тот, кто вам нужен. Я с радостью окажу следственным органам любую поддержку, чтобы это дело было раскрыто и настоящие виновные понесли наказание.
– Хорошо, ― голосок Кси проскрипел как плохо смазанная, но надежно работающая шестеренка бюрократического механизма. ― Вас сейчас приведут в порядок, оденут и мы поедем в ваш исследовательский институт. Ответите на пару вопросов и вернетесь к работе.
Сросшиеся кости ныли под тяжестью собственного веса, распечатанная одежда жала. Медработники заверили, что отечность спадет за пару дней. Ему вернули личные вещи, что уцелели при падении. Это были обрывки костюма и записка из будущего, что лежала во внутреннем кармане пиджака, висевшего на спинке кресла. Лохмотья он выкинул, а закодированное послание оставил себе.
Мысли курсировали по китайским иероглифам абиграммы также резво, как полицейская машина на магнитной подушке по подземному туннелю, ведущему на остров Йонджегу. Кси не проявил интереса к тому, что рассматривал подозреваемый. Он наверняка изучил текст послания, пока Ён пребывал в бессознательном состоянии.
Бело-синий автомобиль перестроился в крайний ряд на знакомую полосу торможения. Здесь витал запах донной тины, просачивавшийся сквозь скорлупу подводного туннеля. Опустившись из обтекаемого фюзеляжа, колеса нащупали влажную гладь дорожного полотна ― пассажиры ощутили легкое спотыкание. На правах спецтранспорта полицейский автомобиль выехал на пешеходную улицу, имевшую крутой уклон (как холмистый остров ни выравнивали, а большинство авеню напоминали горки для сноуборда; на юго-западе, куда в спешке переселялись жители старого Пусана, и вовсе вместо привычных тротуаров были сплошные ступеньки). Кси, не сводя глаз с подозреваемого, всю дорогу ехал молча.
Миновав посольство Японии, машина вырулила на площадь Моря Дирака и остановилась. Раньше Ён не особо акцентировал внимание на приземистом двухэтажном строении, в окружении чугунной ограды