– Наш разговор зашёл в тупик, и нет между нами никакого взаимопонимания, а только пустая трата времени, – директор удручённо покачал головой, а потом резко приказным тоном продолжил. – Я – директор предприятия, ты – подчинённый, работающий в нём. Поэтому я не буду больше объяснять то, что ты не хочешь или не способен понять, а просто предупрежу, если выкинешь ещё раз смертельную глупость, то сразу без лишних слов будешь уволен…, если конечно выживешь, – глубокомысленно уточнил он. – Нам такие работники не нужны. Никому такие люди не нужны, – он с жалостью посмотрел не Евгения, – потому что и поэтому они идут на смерть. Ты понимаешь меня?
Всё понятно, – умиротворённо произнёс Евгений.
– Если всё понятно, тогда марш работать, – подытожил директор.
А когда после второй «игры» он вновь появился в офисе предприятия, коллеги с удивлением и добродушием обратили на него взор. Валерий тоже был удивлён, но без добродушия. Он знал суть разговора его и директора после первой «игры» и думал, что в любом случае Евгения больше не увидит. Чтобы не выслушивать ненужные ему поздравления и быстро определиться со своей надобностью или ненадобностью здесь, Евгений сразу прошёл в кабинет директора.
– Поздравляю, – равнодушно поверхностно, но добро внутри произнёс директор. – Но зачем явился перед моим взором?
– Я не забыл ваше предупреждение, но больше мне идти некуда. Мне нравится эта работа, и ничего лучше я делать не умею. Я прошу от всей души быть ко мне милостивым и не выгонять, – в старинной форме, как бы копируя директора, произнёс Евгений.
– А мне кажется, ты живёшь другими увлечениями, более опасными, нервы и душу сжигающими, правда и более доходными. Что ты потерял здесь? Расслабляйся и развлекайся в перерыве как все остальные.
– Я не как все, вы же меня знаете. Мне хочется работать с людьми именно здесь и с вами, – но директор смотрел с равнодушным видом, словно говорил, что подчинённому слишком много всего хочется, а хочется ли ему, другим сотрудникам и клиентам работать с ним, и тогда Евгений не стал тянуть. – Если вы скажете, что не положено и мне надо уйти, я уйду и больше не вернусь.
Наступила продолжительная пауза, и он, ожидая судьбоносного ответа, вспомнил Инни. Но почему он так поступил с ней, отправив её на смерть без своей любви? Она верила в него, в его любовь, а он в самый важный момент доказал только одно, что неспособен любить её – самую прекрасную из всех людей на свете. Этот камень его бессердечности, прикрываемой маской разумности, всего лишь маской, за которой истинного разума и не стояло, будет давить на него всегда.
Директор изменился, почувствовав важность решения, изредка поднимая глаза на подчинённого и стараясь проникнуть в его мир, но больше опуская взгляд вниз, в себя и представляя все последствия своего сложного выбора. Наконец, устало, словно