Три мужика стали выносить большой шкаф.
С княжной сделалась снова истерика.
Пятищев ломал руки и вопиял в другой комнате:
– Что мне с ней делать! Как ее переселять?!
Капитан и Лидия суетились около княжны с флаконом спирта и со стаканом воды.
– Накапайте ей валерьяновых капель в воду, Лидия Львовна, – говорил капитан.
– Позвольте, ваше благородие, мы уже сразу и трюму вынесем, и кушетку, чтоб их не беспокоить, – сказал Левкей.
Стали выносить большое трюмо и кушетку.
Пятищев и капитан ужинали уже на новоселье, в домике управляющего, но княжне, Лидии и мопсу носили еду в большой дом. Княжна как легла после обеда, так и не поднималась. Оставить ее одну было нельзя, и Лидия сидела в ее комнате и читала. Из комнаты княжны сегодня могли вынести только гардеробный шкаф и большое трюмо. Ужин сегодня у Пятищева, благодаря займу, был такой, какого уже давно не было. Марфа подала уху из карасей, жареную баранину со сморчками в сметане и все-таки неизбежный картофель в мундире. Из кухоньки, находящейся бок о бок с жилыми комнатами, вкусно пахло подгорелым маслом и вообще запахом еды, было сухо и тепло в комнатах. Подавая на стол еду, Марфа сказала:
– Да здесь-то как будто и лучше, жилее. Там-то из кухни идешь, идешь по коридору с едой, словно на богомолье идешь, все у тебя по дороге остынет, а здесь все под рукой.
Но Пятищев грустил о своем старом гнезде, был с капитаном неразговорчив и ел мало. Как бы тяжелый гнет лег на его сердце после переезда в домик управляющего. Теперь уже он чувствовал, что все кончено, что уж ни к чему прежнему ему не вернуться. За ним пропасть. И это угнетало его.
После ужина Пятищев и капитан отправились к княжне. Она лежала по-прежнему. Лидия читала ей молитвенник, прочитывая из книги в старом малиновом бархатном переплете с бронзовыми застежками те молитвы, которые княжна привыкла читать перед иконами на ночь. В киоте у образов горела лампада с цветными закраинами. До кушанья княжна не дотрагивалась, и поели только Лидия и мопс. Последний кряхтел, лежа около своей хозяйки, уткнувшись в складки ее платья.
– Ну, как ты себя чувствуешь, княжна? – спросил ее Пятищев.
– Совсем нехорошо. Мне кажется, что я не переживу… этого, – отвечала она слабым голосом, не пояснив, чего именно.
– А между тем, друг мой, завтра тебе отсюда выехать необходимо.
Княжна промолчала.
Лидию сменил капитан. Он надел халат, закурил трубку и лег на диван в диванную комнату, находившуюся рядом с комнатой княжны. Марфа собрала из комнаты княжны посуду с остатками еды, положила к ногам княжны бутылку с кипятком и ушла. Ушла и Лидия вместе с ней к себе на новоселье. Пятищев с четверть часа ходил по диванной мимо лежавшего капитана и рассказывал ему про заграничную жизнь в маленьких городках, мечтаний о которой все еще не оставил.
– Ты