Что-то тревожило её в то утро. Свербело и чесалось в голове. То ли мысль какая, толи воспоминание. То ли сон плохой снился.
– Ой, а где папа-то? – обернулась Галя. – Не разбудили, что ли?
– Я уж сам разбудился. – Виктор спускался по лестнице, потирая рукой висок.
Они завтракали в тишине. По тому, как морщился Виктор, было очевидно, что с исцелением беленькой он вчера переборщил. Маша молчала, и девочки тоже старались помалкивать. Только Валя спросила:
– Мам, тебе помощь нужна?
– Да нет, сегодня вроде сама должна управиться.
– Ну, мы тогда гулять пойдём?
– Я бы почитала лучше. – вздохнула Галя.
Мария решила, что должна поговорить с мужем. Лучше без свидетелей.
– Галя, сходи с сестрой, погуляй. Не ходите по одной.
– С чего вдруг? – отозвался Витя. – У нас тут спокойно. Маньяков нету.
– Сходи, Галя. – повторила Мария, и муж лишь взглянул на неё с удивлением.
Девчонки убежали на улицу, и Маша открыла было рот, чтобы начать разговор, как Виктор её опередил:
– Водка, что ли, палёная была. Ты где брала?
– Как понять – где? – изумилась Маша. – В сельпо, где же ещё. Почему палёная-то?
– Да смешно сказать. – хмыкнул муж и снова потёр висок. – Я вчера с неё даже вроде как белочку словил.
– Как то? Померещилось, что ли, чего?
– Да навроде того…
Виктор кривовато улыбался, но Маша, которая знала его с яслей, видела: мужу не до смеха. Ему страшно. Она даже забыла всё то, что хотела сказать ему сама.
– Что привиделось, Вить? – Мария положила руку ему на плечо, и явственно ощутила, как Виктор вздрогнул.
– Привидение, ёлки-палки. Что ещё привидеться могло?
– Голова болит?
– Есть такое.
– Ну, поспи ещё. – вдохнула Маша. – А я Дуньку подою, принесу тебе свеженького. Молоко хорошо бодун снимает.
– Маш… погоди. – поймал он её за руку.
– Что? Некогда рассиживаться. Девчонок отпустила, надо управиться по-быстрому, да обед варить.
Ладно. Поговорит с ним потом. С него, с такого похмельного, всё равно толку мало. А Марии очень было интересно знать, что так задело лично Виктора, если умерла просто коллега. И как она умерла? Сколько лет ей было? Все эти вопросы крутились у неё в голове. А ещё она вспомнила, что так зудело в её голове: ночью был странный сон. Будто Виктор просит у кого-то прощения. Громко, отчаянно, на одной ноте. И этот кто-то у них в доме. Шаги и шелест платья. Тень, проскользнувшая мимо двери в спальню. Сон был до мурашек правдоподобным. Или это был не сон?
Девчонки в обед прибежали, перемазанные, перехватили по стакану молока и куску пирога, и снова убежали гулять. Виктор пришёл в себя, и что-то строгал у себя в сарае. Может наконец-то пол в коридоре переделает, чтобы не скрипел? На втором этаже половица ночью так скрипит, что и по нужде лишний раз идти неохота, чтобы весь дом не будить. Мария убрала в доме, наварила