В следующую же секунду Мёрфи закинула крючок. На мгновение она заглянула мне в глаза – на короткое, отчаянное мгновение. Потом отвернулась, усталая, гордая, полная достоинства.
– Мне нужно знать все, что ты можешь сказать мне, Гарри. Прошу тебя.
Классический образец леди в расстроенных чувствах. Для одной из этих освобожденных, профессиональных современных женщин она слишком хорошо знала, как именно дергать за сковывающие меня цепи старомодных воззрений.
Я стиснул зубы.
– Ладно, – сказал я. – Ладно. Начну сегодня же вечером. – Ну, парень, держись. Белому Совету это наверняка понравится. Мне только нужно постараться, чтобы они об этом не узнали.
Мёрфи кивнула и облегченно вздохнула, не глядя на меня.
– Пошли-ка отсюда, – сказала она и направилась к двери. Я не пытался опередить ее.
Когда мы вышли, копы все еще слонялись по коридору. Кармайкла не было видно. Парни из отдела криминалистики стояли у двери, нетерпеливо ожидая, пока мы выйдем. Завидев нас, они похватали свои пластиковые пакеты, пинцеты, вспышки и прочие штуковины и ринулись в номер.
В ожидании доисторического лифта, не спеша поднимавшегося на седьмой этаж, Мёрфи приглаживала свою растрепанную ветром шевелюру рукой. На запястье ее блеснули золотые часики, что напомнило мне о времени.
– Ох, черт, – повернулся я к ней. – Который час?
Она посмотрела.
– Двадцать пять третьего. А что?
Я шепотом выругался и повернулся к лестнице.
– Я на встречу опаздываю.
По лестнице я слетел вихрем. В конце концов, к лестницам я привык больше, чем к лифтам. Вестибюль я пересек бегом. Мне удалось избежать столкновения со входящим, нагруженным чемоданами портье, и я устремился вдоль по тротуару. Мои длинные ноги привыкли бегать. Ветер дул мне навстречу, и мой черный плащ развевался за спиной наподобие крыльев.
От «Мэдисона» мой офис отделяет несколько кварталов, и, миновав половину их, я сбавил шаг. Мне не хотелось явиться на встречу с Моникой С-Пропавшим-Мужем, запыхавшись, со сбившейся прической и потной физиономией.
Должно быть, вялый зимний период был виной тому, что я все-таки потерял форму, но я здорово задыхался. Борьба с собственными легкими настолько отвлекала меня, что я не замечал темно-синего «кадиллака» до тех пор, пока тот не затормозил рядом со мной. Мужчина довольно внушительных размеров вышел из него и остановился на тротуаре передо мной. У него были ярко-рыжие волосы и толстая шея. Лицо его выглядело так, словно в детстве по нему частенько били доской – исключение составляли только мощные надбровные дуги. Маленькие, узкие голубые глазки сузились еще сильнее, когда я встретился с ним взглядом.
Я остановился, попятился и оглянулся. Еще двое мужчин, оба не уступавшие мне ростом, но заметно мощнее, нагоняли меня сзади. Они явно следовали за мной от самой гостиницы и, судя по их виду, не получили от этой пробежки особого