Эйлимур изо всех сил старалась, чтобы Хиссун выглядел на пиру у короналя достойно, но в итоге лишь помогла ему опоздать. Одну только нашивку с его званием – небольшой эполет с изображением пылающей звезды, который полагалось носить на левом плече с аксельбантом, – она прилаживала, как ему показалось, минут двадцать, постоянно сдвигая на доли дюйма то туда, то сюда, чтобы попасть точно в центр, и наконец сказала:
– Ну-ка, посмотри. Отлично, правда!
Она схватила свое зеркальце – старое, все в пятнах, исцарапанное и ржавое с обратной стороны, и сунула ему под нос. Хиссун увидел в нем свое тусклое и искаженное отражение – какой-то незнакомец, пышно разодетый, будто на маскарад. Костюм выглядел совершенно неестественно, театрально, но в то же время наполнял душу совершенно новым ощущением спокойствия и власти. Вот чудеса, подумал он: как изменил его костюм, второпях подогнанный портным с Площади Масок. Он больше не суетливый уличный оборвыш Хиссун, и не беспокойный, неуверенный в себе молодой чиновник Хиссун теперь он – щеголь, павлин, гордый соратник короналя.
А еще он опаздывает. Но если поспешит, то может добраться до Большого зала понтифика вовремя.
Но тут возвратилась с работы его мать Эльсинома, и пришлось еще ненадолго задержаться. Она вошла в его комнату – невысокая, бледная, с темными волосами и усталым взглядом – и уставилась на него в страхе и восхищении, как на комету, которую кто-то поймал и пустил летать по их убогой квартире. Ее глаза светились, а лицо сияло, Хиссун никогда раньше не видел мать такой.
– Ах, Хиссун, ты выглядишь великолепно! Потрясающе!
Он усмехнулся и повернулся вокруг себя, демонстрируя свое великолепие.
– Абсурд какой-то, правда? Я похож на рыцаря с Замковой горы!
– Ты похож на принца! На короналя!
– Ага, лорд Хиссун. Но тогда мне еще надо горностаевую мантию, хороший зеленый камзол и, пожалуй, большой яркий медальон в виде пылающей звезды на шею. Но ведь и так неплохо, верно, мама?
Они засмеялись, и, несмотря на усталость, мать обняла его и немного протанцевала с ним по комнате. Отпуская его, она сказала:
– Уже поздно, тебе пора.
– Да, пора. – Он пошел к двери.
– Как это все странно, мама, – идти на пир к короналю, сидеть рядом с ним, сопровождать его в великом паломничестве, поселиться на Замковой горе…
– Да, это очень странно, – тихо ответила Эльсинома.
Они встали в ряд – Эльсинома, Эйлимур, младшая сестренка Мараун, и посерьезневший Хиссун поцеловал их, пожал руки, а когда они попытались обнять его, отстранился, чтобы не помять одежду. Мать и сестры глядели на него, как на самого короналя, а то и вовсе какое-то богоподобное существо, как будто он не принадлежал к их семье, а спустился этим вечером с небес, чтобы немного пройтись по их мрачным комнатам. И на