– Это ты, Салазар? – в его голосе не прозвучало ничего, кроме безразличия. – Я думал, у тебя есть более важные дела, чем Каанские шлюхи.
– Твои шлюхи меня не интересуют, Джованни, – издевательски пророкотал незнакомец из темноты. – Я здесь совершенно по другому поводу.
Расступившийся мрак явил собой худощавый силуэт в льняной рясе послушника храма Дугаров. Голову незваного гостя скрывал широкий капюшон, а бледные костяшки пальцев в напряжении скрепились замком на его груди.
Сквозной ветер вдруг всколыхнул танцующее пламя факелов.
– Наёмники слишком плохо знают свое дело, – монах остановился на пороге. – Убийство – это искусство, а они бездарные художники.
– Мало того, что они не умеют убивать, так ещё и не понимают, чего от них требуют, – согласился с собеседником Джованни и лениво поднялся с дивана.
Незнакомец не шевельнулся. Его лицо скрывала темнота, но лорд чувствовал на себе его пристальный взгляд, обжигающий холодом.
Могло произойти всё, что угодно. Неприятели, столкнувшиеся на нейтральной территории, напоминали одинокие фигуры на шахматной доске, выдержавшие долгий поединок. Каждый раздумывал над следующим ходом, выжидая подходящего момента для решающего броска.
В итоге наэлектризованный воздух заставил монаха первым сделать шаг вперед. Неуверенно он проследовал в центр гостевой комнаты подземелья, не замечая довольного оскала светловолосого мужчины. Монах сильно хромал. Его увечья только радовали Джованни, питая чувство его собственного превосходства.
Когда незнакомец остановился, он ехидно подметил:
– Я смотрю, ты разваливаешься на части, Салазар, – невесело засмеялся тот. – Это очень прискорбно. Тебе осталось недолго на этом….
– Где оно, Джованни?! – злоба в голосе таинственного мужчины содрогнула стены. Взмахом руки он скинул капюшон. – Ты говорил, что оно существует! Я осквернил десятки гробниц и храмов! Я не нашёл это! Ты мне солгал!
Голубые глаза сына Берселии искрились ненавистью. В них не было рассудка, живого блеска… Одна только злость. Парень был достаточно молод, но его уже нельзя было назвать юношей. Сальные пакли обрамляли его болезненно-бледное лицо, свисая со лба до заостренного подбородка.
– Друг мой, – слукавил лорд. – А ты заглядывал к собирателям древних реликвий? – змеиная ухмылка растянулась на его лице.
– Собиратели?
– Да. Эльфы.
– Изгои? – черноволосый монах поморщился в отвращении. – Но они же покинули империю ещё несколько лет назад.
– Не все. И порой они хранят то, что непостижимо их умам.
– А откуда тебе-то известно?
В ответ послышался лишь грубый смех:
– Я чувствую это. Оно зовёт из глубин леса. Странно, что ты этого не замечаешь.
Тишина сопроводила уязвленное самомнение худощавого