– А мне нет, – нетерпеливо подтолкнула Аэлин. В ее голосе сквозило подозрение.
Мальстен глубоко вздохнул.
– Я не владею этим языком сам, но знаю его звучание. И знаю, кто на нем свободно говорит. Вам доводилось когда-нибудь слышать о кхалагари?
– Не припоминаю. Кто это?
– Особые малагорские солдаты. Их растят из сирот и беспризорников, которых забирают на обучение с малолетства. Вбивают им в голову мысль о том, что они живут в долг, потому что, если бы не школа кхалагари, эти дети погибли бы на улицах. И они искренне в это верят. Кхалагари не боятся смерти, они готовы расстаться с жизнью в любой момент, если получат такой приказ. Это едва ли не единственные малагорцы, которые владеют старым языком своей родины.
– В таком случае я теряюсь в догадках, почему эти кхалагари меня преследуют. У меня нет ни врагов, ни друзей среди малагорцев, мы никогда не пересекались. – Она испытующе взглянула на Мальстена, и он почувствовал ее взгляд даже в темноте. – Но, быть может, пересекался мой отец? Как вы с ним познакомились, Мальстен? Думаю, все же пришла пора спросить.
Мальстен смиренно кивнул. Он понимал, что когда-нибудь этот разговор должен был состояться. Теперь дело было за малым: рассказать Аэлин Дэвери только ту часть правды, которую ей следовало знать. Он не хотел, чтобы эта женщина становилась его врагом. За ним и без того охотятся люди Рериха, Красный Культ и теперь, пока он путешествует с Аэлин, наемники из Малагории. Не хотелось добавлять к этим трем хвостам еще один.
Впрочем, не стоило отбрасывать идею, что кхалагари преследуют Аэлин не из-за нее самой и даже не из-за Грэга. Возможно, они шли за ней, чтобы она вывела их на Мальстена. В этом хотя бы был смысл.
– Мы встретились несколько лет назад. Я тогда работал… художником по представлениям в одном цирке. Мы с вашим отцом познакомились после выступления.
Аэлин потянулась к заплечной сумке, однако быстро передумала и опустила руки.
– Хотела показать вам дневник моего отца, но в такой темноте вы ничего не сумеете прочесть, – с досадой сказала она. – Вы знали, чем он занимался, Мальстен?
Он знал.
– Полагаю, охотницей вы стали не потому, что много читали о людях этого промысла в детстве, а потому, что перед глазами был живой пример, – кивнул он.
– Совершенно верно. Правда стоит оговориться, что традиционной судьбы девушки на выданье мне все равно было не видать. – В ее интонации просочилась горькая усмешка. – После того, как дэ’Вер был полностью разорен анкордской армией.
Мальстен оторопел. Поразительно логичная и простая мысль о знатном происхождении семьи Грэга Дэвери никогда не приходила ему в голову. А ведь древнее имя рода Аэлин и ее отца появилось именно на ларийской земле дэ’Вер, в сражениях при которой Мальстену довелось участвовать.
Крипп издевается надо мной, – подумал он.
– Теперь из всего возможного богатого наследства