– Мрачно все себе представляем, – кивнул Алимов.
– Таково наше нутро. Такими же были наши отцы и деды.
Показавшиеся джип и мерседес не выводят Максима из хмурых раздумий – у него нет ни страха, ни позитивного предвкушения; машины встают у противоположного тротуара, и из мерседеса вылезает тревожно улыбающийся «Дод»: он ждет, что Максим к нему подойдет и, не дождавшись, идет к нему сам.
– Я в шоке, Макс, – сказал «Дод». – Это точно ты мне звонил? Со мной говорили твоим голосом, но ты ли?
– Я, – ответил Максим. – А если бы не я, ты бы не заметил – мы не настолько часто беседуем, чтобы ты запомнил мой голос.
– Мы с тобой фактически и не разговаривали. О чем нам, Макс, говорить? И вдруг ты звонишь и предлагаешь встреться в глухом месте, где можно друг друга попугать и при желании положить… я бы этого не хотел, но место назвал не я, а ты. От собственного имени?
– Здесь я представляю только себя, – сказал Максим. – Наша группа товарищей вопросов к тебе не имеет, а у меня к ним найдутся, и мне было бы проще порешать их при вашем содействии. Ты ухватываешь?
– Кажется, ты надумал попереть против своих, – промолвил «Дод».
– Безнаказанно отбирать у меня мой кусок я не дам: они зря считают, что этот кусок уже не моим зубам. Пока меня не трогали, я грыз и грыз, на чужое не замахивался, но, когда грызть мне стало нечего, я почувствовал голод и злость. Ты слышал, как они со мной обошлись?
– Это ваше внутреннее дело, – сказал «Дод». – И ты, Макс, не горячись: вашего шефа тебе не одолеть. Он и тебя замочит, и нам за контакты с тобой предъявит. А мне вдобавок вставят и мои – за то, что я согласился на встречу и ни с кем не посоветовался… у тебя все?
– Мы еще не поболтали о рыбалке, – проворчал Макс.
– Рыбалка мне по барабану. А ты, что, ловишь?
– Я не вылавливаю, – ответил Максим. – Запускаю, но не вытаскиваю: сейчас зима, и им приходится плавать под водой. Я, мил человек, о трупах.
– С ними ты и договаривайся, – сказал «Дод». – Подбивай на сотрудничество тех, кто уже подох – живые за тобой не пойдут, больно велик риск сдохнуть. Гудбай, Макс.
Собеседники расходятся по машинам. Максиму идти ближе, но «Дод» садится и уезжает раньше его; мерседес с сопровождающим джипом уносятся.
Максим глядит вслед. Открывает заднюю дверь, обернувшись, снова кидает взор и опускается на заднее сидение.
– Утрясли? – спросил Акимов.
– А ты как думаешь? – пробурчал Максим.
– Смотрю на факты… если бы у вас что-то не срослось, вы бы говорили подольше. На середине ты ничего не бросаешь, и пусть вы терли какую-то минуту, беседа получилась существенной. Нашим о ней лучше не знать?
– Я им не скажу, – промолвил Максим.
– И мы промолчим, – заявил Алимов.
– Надеюсь, ума у тебя