– И что ОН сказал?
– Ничего. Просто велел следовать инструкциям. Иначе Алисию убьют. Он сказал, что убьет ее… страшно, – Ченчи поперхнулся и всхлипнул.
– Послушайте, – сказал я, – они не хотят ее убивать. Не сейчас, когда они так близки к цели. И что они имели в виду под этим «страшно»? Что-то… особенное?
Он опять всхлипнул.
– Нет.
– Они запугивают вас, – объяснил я. – Угрожают, чтобы вы не вмешивали в дело карабинеров, если вдруг даже сейчас вы позволили им следить за вами.
– Но я не позволял! – взвился он.
– Они должны убедиться. Похитители – очень нервная публика.
Раз они все еще угрожают, подумал я, то это дает надежду, поскольку свидетельствует о том, что они настроены на серьезную сделку. Они не из жестокости тупо гоняли нас – это была настоящая проверка.
На перекрестке в Мазаре нам снова пришлось долго ждать. Ченчи сидел в кафе – его было видно в окно – и дрожал над нетронутой чашкой кофе. Я вышел из машины, потянулся, немного прошелся туда-сюда, снова сел в машину и зевнул. Три машины заправлялись горючим, работник гаража скреб под мышками.
Солнце пылало высоко в голубом небе. Старушка в черном подъехала к перекрестку на велосипеде, повернула налево, уехала. Летняя пыль поднималась и оседала под колесами проезжающих фургонов. Я подумал о Лоренцо Травенти, который в прошлый раз привозил выкуп, а теперь лежал при смерти.
В кафе Ченчи вскочил на ноги и спустя некоторое время вернулся к машине. Состояние его было не лучше, чем прежде. Я открыл заднюю дверь и помог ему сесть в машину.
– Он говорит, – Ченчи глубоко вздохнул, – он говорит, что где-то у дороги между Мазарой и Кастелоро есть часовня. Говорит, мы уже дважды ее проезжали… но я не заметил…
Я кивнул:
– Я видел ее.
Я закрыл дверь и сел на свое место.
– Тогда хорошо, – сказал Ченчи. – Он велит положить коробку за часовней и уезжать.
– Хорошо, – с облегчением сказал я. – Дело сделано.
– Но Алисия… – застонал он. – Я спросил его, когда они освободят Алисию, а он не ответил, просто положил трубку…
Я завел мотор и снова поехал к Кастелоро.
– Потерпите, – утешал его я. – Им еще деньги надо пересчитать. Исследовать их на предмет меток. Может, после последнего случая им нужно оставить деньги немного полежать, чтобы понаблюдать, не следит ли кто за ними по сигналу. Они не отпустят Алисию, пока не удостоверятся в собственной безопасности, так что, боюсь, придется подождать. Запаситесь терпением.
Он тяжело вздохнул и застонал.
– Но они ведь отпустят ее… я же заплатил… они ведь отпустят ее?
Он отчаянно жаждал от меня утешения, и я грубовато ответил:
– Да. – Они отпустят ее, думал я, если будут удовлетворены выкупом, если не случится чего-нибудь непредвиденного, если они не психи и если Алисия не видела их лиц.
Милях в десяти от перекрестка, у кукурузного поля, стояла простая каменная придорожная часовенка – всего-то навсего