– Что ж ты мне его не постирал? – с досадой спросил Волков у денщика.
– Вы же мне сказали, что доспех – дело оруженосца, – отвечал тот растерянно. – Я думал, это тоже его дело.
– Постирай, если, конечно, получится, – сказал кавалер, кинув некогда прекрасную вещь Гюнтеру.
Кое-как с помощью Фейлинга надел мятые и битые доспехи, опоясал себя обломанным мечом и вышел из шатра.
Слышался стук топоров, кавалер под них и проснулся. Волков знал, что лагерь живет, но был приятно удивлен. Видно, беседы с Рене не прошли даром, родственник старался укрепить и обустроить лагерь по мере сил. Телеги уже не стояли где ни попадя, их собрали в юго-западном углу, сняв с них часть поклажи и сложив ее рядом. Да и весь другой провиант и фураж не валялся как попало по всему лагерю. Нужники оборудовали за южной стеной, как и хотел Волков, у оврага. Лошадей держали отдельно, для них сооружались загоны вдоль всей северной стены. Через западный проход в лагерь въезжали телеги, груженные свежескошенной травой, почти у шатра командира кашевары сложили большую гору собранного хвороста и снова разжигали костры, готовя ужин для солдат и всех остальных. В общем, в лагере стал возникать хоть какой-то порядок. Но не это сейчас волновало полковника, ведь порядок – хорошо, но главное в его положении – это укрепления. Он отлично это понимал, зная, что у хамов людей в три, а может, и в четыре раза больше. Волков с Фейлингом и двумя стрелками, что охраняли шатер, вышли из лагеря через восточный ход. Почти сразу за рвом кавалер увидел свежие холмы братских могил, которые появились, пока он спал.
– Быстро комендант управился с похоронами, – сказал он негромко, останавливаясь у могил.
– Много людей побито было, – отвечал ему один из стрелков. – Устали мертвых укладывать.
– Не вздумайте раскисать, – строго велел Волков, покосившись на стрелка. – За павших еще отомстить надобно будет.
– Нет, господин, не волнуйтесь, мы понимаем, – отвечал ему солдат. – Мы всё понимаем – слабину давать никак нельзя. Ежели слабину дашь, так сам под такой холмик уляжешься.
Волков молча кивнул ему и пошел осматривать укрепления. Повернул налево, уж больно ему не давала покоя северная стена, та, за которой была река. Тут не очень весело ковырялись саперы, тут же был и инженер Шуберт. Он сразу подошел к полковнику.
– Стену укрепим и ров углубим, до сумерек дойдем до половины стены.
Волков присмотрелся. Да, во рву сделали подъем более крутой, тут и без противодействия защищающихся на него непросто взобраться. Хорошо. В частокол ставили подпоры, стена стала крепче. Теперь она уже не смахивала на старый покосившийся деревенский забор. Теперь в лагерь с севера можно было войти только по удобной тропинке, что вела к узкому проходу, который было нетрудно оборонять.
Не сказать, что ему все нравилось, но перемены к лучшему были заметны.
– Вы вкопали рогатки у западного въезда? – спросил кавалер,