– Да, но нужно посоветоваться с воинскими корпорациями, – продолжал комендант лагеря.
– Нет, не нужно. – Волков вскочил так, что и стул, и стол разлетелись в стороны. – Не нужно! Мерзавцы бежали в ночь перед боем, сие есть трусость! Какие еще тут нужны советы с корпорациями? – Он подскочил к Рене, схватил того за железный налокотник, подтянул к себе и зашептал зло ему прямо в лицо: – Вам придется их повесить, придется, иначе люди при любой опасности станут от нас бежать, а уж если боитесь сами казнью командовать, так найдите другого, вы старший после меня офицер, опорой мне должны быть, но вы не опора, а… Вы комендант лагеря, не забывайте об этом, дорогой мой родственник.
Гюнтер уже поставил стул и стол, Волков устало уселся на место, на его лице еще читалось раздражение, и он, почти с презрением глядя на Рене, сказал:
– Капитан, подготовьте мне письменный приказ о казни дезертиров, я подпишу, раз уж для вас сие затруднительно. А казнь должна состояться немедленно после подписания.
– Будет исполнено, – отвечал Рене.
Офицеры разошлись, а умный денщик тотчас поставил на стол перед господином стакан с вином. Вино было очень кстати.
– Есть ли у нас еда? – спросил денщика Волков, беря стакан.
– Нет, ту, что была вчера, господа офицеры всю съели ночью. Велю повару приготовить для вас что-нибудь.
– Долго. Ступай посмотри, кто-то из солдатских поваров тушил ночью бобы с солониной и мучной подливой. Найди, если остались. Но сначала принеси мне письменные принадлежности.
Слуга сразу исполнил поручение, и, допив вино, Волков разложил лист бумаги и обмакнул перо в чернила. Мгновение или два думал, что писать.
Слава богу, мужичье предприняло попытку атаки лагеря, иначе его рапорт оказался бы весьма унылым. И он начал:
«Милостивый государь, господин маршал, с прискорбием сообщаю вам, что приказ ваш о постройке лагеря на северном берегу реки Линау, восточнее Бад-Тельца, выполнить мне не довелось. Переправиться я не смог, так как враг ждал меня у бродов силами немалыми, в две с половиной – три тысячи пеших, не считая стрелков, арбалетчиков и кавалеров, и, не дав мне перестроиться из походных колонн, атаковал мой авангард с двух направлений».
Писать, что врага он видел чуть более двух тысяч и что он по недосмотру Гренера-старшего угодил в засаду, Волков не собирался.
«Устоять мне удалось, и главное – удалось сохранить обоз. Бежать я не думал, хотя многие меня о том уговаривали. За ночь поставил лагерь на южном берегу Линау, прямо на дороге, в месте удобном, у первого брода. Лагерь мой уже на заре пришли брать мужики снова, но тут Господь не дозволил понести мне многих потерь. Но все равно за два дня я потерял не менее семи сотен своих солдат мертвыми, побитыми и беглыми и полторы сотни саперов. Силы мои теперь малы, а у врага велики, посему прошу вас, господин маршал, с приходом не тянуть, а идти сюда, как уговорено.
Милостью Божьей кавалер и полковник,