В единый миг все развернулись на прохрипевший из темноты голос – к ним шел Ничто. Весь вымазан сажей, равно как и всегдашней грязью; его лохмотья, волосы и борода почернели. На нем были Тригговы сапоги и кафтан, на плече запеклась кровь. На другом плече он нес громадный сверток опаленной парусины, а рукой прижимал, баюкая, словно укрывал от мороза дитя, меч, которым на глазах у Ярви убил шестерых человек.
Он плюхнулся у костра, по-свойски закинул ногу за ногу, точно они давно договорились о встрече, и довольно охнул, протягивая ладони к огню.
– На запад, в Гетланд – звучит приемлемо. Туда мы и отправимся.
– Тригг? – спросила его Сумаэль.
– Больше о нашем надсмотрщике не вспоминайте. Я уплатил ему долг. Но счет между мной и Шадикширрам еще не закрыт. – Ничто лизнул палец и стер пятнышко с лезвия. – Нам надо оторваться от нее как можно дальше.
– Нам? – сердито бросила Сумаэль, и Ярви со спины заметил, что тесак оказался у нее под рукой. – Ты позвал себя к нам в попутчики?
В бешеных зрачках Ничто промелькнуло пламя.
– Разве что меня позовет кто-то другой?
Ярви протянул между ними руки, протаривая дорогу для Отче Мира.
– Мы рады принять любую подмогу. Как тебя вообще-то зовут?
Ничто уставился в ночное небо, словно ответ там начертали звезды.
– У меня было три разных имени… а то и четыре… но все они навлекли на меня беду. Мне бы страсть не хотелось накликать беду и на вас. Если станете со мной говорить, сгодится Ничто, но я не мастак разговаривать. Шадикширрам вернется и догадается, что мы пошли на восток.
– Потому что идти на запад – надо чокнутым быть! – Ральф наседал на Сумаэль. – Скажи им!
Она сжала губы и сощурилась на огонь.
– Путь на восток – короче. Путь на восток – проще.
– Вот! – гаркнул Ральф, охлопывая себя по ляжкам.
– И я иду на запад, – добавила Сумаэль.
– Э?
– На восток двинется много народа. Всякий, кто спасся с корабля. А на той фактории кишмя кишат работорговцы.
– А в Ванстерланде – нет, что ли? – возразил Ральф. – Мы, когда свозили туда инглингов, делали хорошие деньги.
– На востоке опасно, – сказала Сумаэль.
– А на западе нет ничего – только глушь и метели!
– Зато есть леса. Леса означают тепло. Леса означают еду. Да, на востоке фактория, а дальше что? Одни топи да пустоши на сотни миль. Запад – это Ванстерланд. Запад – это людские поселения. Запад – это, не знаю… может, корабли, которые идут дальше на запад. Идут к дому.
– К дому. – Джаред засмотрелся на огонь, точно разглядел там свою деревню и колодец с самой вкусной на свете водой.
– Двинемся в глубь суши, – сказала Сумаэль, – подальше от любых кораблей. А потом – на запад.
Ральф всплеснул руками.
– Как ты отыщешь дорогу в снегах? Будешь вечно блуждать по кругу, так и сгинешь.
Сумаэль вынула из-под плаща кожаный сверток, развернула его и показала маленькую подзорную