Я бежал – и сердце билось очень сильно. Надо было потерпеть ещё совсем немного. И тут я подумал, что стукнусь, если буду смотреть только под ноги. Гора ведь совсем близко.
Остановлюсь только на секундочку – посмотрю, и потом сразу же добегу. Остановился, зажмурился и поднял голову. Ветер больше не дул в лицо. Я открыл глаза.
Горы были передо мной.
Так же, как и там, у камня с трубой.
Под ногами уже не было ни дороги, ни земли, ни травы – но горы не стали ближе.
Это был какой-то фокус. Фокус – мокус, как говорил дед.
Наверно, я потерял направление, пока смотрел только под ноги.
Я снова побежал вперёд, глядя прямо перед собой. Так было труднее, но зато я видел, что бегу прямо на горы…А они убегали от меня! Горы как будто не хотели, чтобы я дотронулся до них. Я растерялся, остановился и оглянулся на маму.
За мной было поле. Огромное, ровное поле с камушками – до самого края белого неба. Только поле. Ничего больше – ни автобуса, ни людей, ни мамы.
Это было похоже на страшный сон – и я понял, что, наверно, сейчас испугаюсь. Но не мог ни пошевелиться, ни сообразить, куда всё подевалось. Я уже знал, что страшный сон ни за что не кончится, если хочешь проснуться. Я понимал, что надо скорее вернуться. Но не знал, в какую сторону бежать…
Снова подул ветер.
Я уже почти заплакал, как вдруг далеко, чуть пониже края неба, заметил маленькие точки – они расплывались и дрожали.
Я вытер слёзы и узнал их. Я разглядел точку – камень с родником, точку – автобус, совсем как игрушечный, и точки – людей вокруг. Я увидел точку – маму. Она стояла рядом с точкой – соседкой. До них было очень – очень далеко.
Дома у деда был бинокль. Иногда он давал мне с ним поиграть. С одной стороны, бинокль людей приближал. Но если посмотреть в него наоборот – с другой стороны – и мама, и дед, и бабушка становились совсем маленькими. Когда я играл в путешественников, то смотрел в бинокль наоборот и представлял, что уезжаю в далёкие страны. Это было не страшно.
Но так далеко, как сейчас, я ещё никогда от мамы не уходил. И я побежал назад. Изо всех сил. Я не опускал голову, хотя ветер дул в лицо и свистел в ушах. Слёзы высохли – и точки приближались ко мне быстрее, чем я бежал.
Это было такое счастье, что я всех нашёл! Мне хотелось кричать от радости. Страшный сон закончился. Я нашёлся и уже бегу к маме. Вот под ногами – камушки. Вот уже сухая трава. Вот передо мной родник, люди, автобус. Мама разговаривает с Аней. Хорошо, что никто не видел, что я не добежал до гор.
К маме я подскочил со спины, чтобы она не сразу меня увидела. Сердце стучало быстро, и я делал вид, что не запыхался. Но мама сразу обернулась.
– Ну что? Добежал до гор?
Я не хотел рассказывать при Ане – и потому просто кивнул, с закрытым ртом, удерживая дыхание.
– Добежал, добежал! Молодец!.. – стала обнимать меня мама.
Ну, это она зря делает! Я стал вырываться – я же не девочка!
– Алёнушка