Нора, как любая модель, боялась даже думать о беременности, ответственно пила таблетки, и ей в голову не приходило, откуда вдруг взялась тошнота по утрам, отекающие ноги и жажда соленого. Когда все прояснилось, бежать на аборт было поздно. Карьера Норы была загублена, контракты – разорваны, гардероб не сходился на животе, и Нора пребывала в глубокой депрессии. Шкипер посочувствовал, предложил денег, в ответ получил еще одну порцию непристойной брани и предложение немедленно убираться вон. Что он и сделал, поскольку помочь любовнице все равно ничем не мог.
В следующий раз, когда Пашка появился в Риме, Нора уже родила – крошечную недоношенную малышку со светлыми серыми глазами. Нора, набравшая во время беременности чуть не полцентнера лишних килограммов, никак не могла их сбросить, у нее начались проблемы с ногтями, зубами и волосами, на коже появились некрасивые пятна, она беспрерывно пила вино, курила больше, чем прежде, – Шкипер едва ее узнал. Он снова предложил ей денег, был снова послан ко всем чертям, но уже не так уверенно: источников дохода у Норы не осталось никаких, работы тоже не было, все ее влиятельные поклонники испарились еще до рождения девочки. Пашкины дела к тому времени складывались более чем удачно, и он мог позволить себе содержать любовницу и ее ребенка. Нора робко поинтересовалась, не согласится ли он признать отцовство. Шкипер подумал, что ничего при этом не потеряет. Таким образом, Бьянка Фаззини все же имела в свидетельстве о рождении запись о наличии отца.
Оставаться в Риме Шкипер подолгу не мог и заезжал к Норе три-четыре раза в год. В принципе, он мог этого не делать, поскольку открыл для Норы счет в одном из римских банков и систематически перечислял туда деньги. Но Нора стремительно катилась под откос. Неожиданная беременность, маленький, больной и крикливый ребенок, полная смена образа жизни, полная же зависимость от любовника, неопределенность дальнейшего существования, монотонность дней, похожих теперь один на другой, как капли воды, – все это было так не похоже на прежнюю жизнь топ-модели, путешествия, съемки, мужское внимание… Норе было всего двадцать шесть лет, она осталась одна, без опытных подруг, без матери, без мужа, – и сломалась. Когда Шкипер в очередной приезд понял, что любовница сидит на героине, было уже поздно что-то делать. У него самого не было ни времени, ни желания возиться с Норой, единственное, чем он мог помочь, – это оплатить курс лечения в клинике, но Нора напрочь отказывалась лечиться, уверенная, как все наркоманки, что сама бросит колоться, как только захочет. Бьянке едва исполнилось три года, когда ее мать умерла