– Хорошо… Желаю удачи, – пробормотал Буров, выкатываясь из квартиры. У него было неприятное чувство, что его выставили – без особых церемоний.
Но вскоре тяжелые ощущения исчезли. На улице скользнул за воротник вечерний ветер, а когда «Ауди» проезжала через мост, из низких серых туч выпал закатный луч, и Москва-река заиграла красной рябью. Буров съехал с моста, остановился, вышел из машины и достал сигарету. Хорошо бы сейчас выпить кофе… и заехать к Маше в клинику, посмотреть, как успехи. Только не задерживаться надолго, чтобы завтра не заснуть за рабочим столом, еще подумают бог весть что… Хотя права Александра, не мешало бы завести кого-нибудь, хоть на время.
Любовницы у него, конечно, были. Случайные, поскольку тратить время на женщин, забирая его у инвалида-дочери, Буров не мог. Были даже профессионалки, и в конце концов Буров решил, что эти – лучше всех. Оздоровительная гимнастика за умеренную цену – чего же еще? Но сейчас, вспомнив о тех женщинах, лица которых даже не откладывались в памяти, Буров неожиданно подумал об Александре. О темном, усталом лице с резкими чертами, сухой смуглой коже рук, изящных пальцах, внимательном взгляде, немного ироничной улыбке. О запахе болотной травы. Странная женщина. Если бы только можно было… Буров оглянулся на заднее сиденье. Забытые там чайные розы слегка подвяли, но все еще источали слабый горьковатый аромат. Надо было все-таки подарить. Ну чем он хуже Жигана?!
– Не дождешься, Буров, – вслух сказал он сам себе. – Хороша Саша, да не ваша.
Сентенция прозвучала веско. Буров затянулся в последний раз, выбросил окурок, включил зажигание и поехал на Знаменку – к дочери. Розы все-таки стоило пристроить.
На другой день в редакции, как всегда, стоял дым коромыслом. Приехав, Буров с ходу угодил на совещание, потом неожиданно нагрянули гости из Министерства печати, потом самому пришлось ехать в рекламное агентство договариваться о новом ролике, потом обнаружилось, что у него назначены две встречи на одно время, причем в разных концах города. Буров в сотый раз пообещал уволить Ирину (та немедленно принялась рыдать), отправил на одну из встреч Шмелеву, на вторую помчался сам, застрял в пробке, опоздал, нервничал, да и встреча прошла не очень удачно… В общем, день выдался не из легких, и поэтому, когда в шесть часов вечера у него зазвонил мобильный и спокойный голос с кавказским акцентом попросил его спуститься вниз, Буров вначале ничего не понял:
– Что значит – спуститься вниз? Кто вы, собственно?! Я не…
– Это Абрек. От Александры Николаевны.
Абрек говорил очень спокойно, но Бурова словно окатили холодной водой.
– Что-то случилось?
– Нэт. Ничего. Спуститесь, пожалуйста.
Ты ее достал, лихорадочно думал Буров, скача вниз по лестнице через три ступеньки. Ты полностью утратил профессиональное чутье, забыл о такте и о воспитании, задавал дурацкие вопросы и еще требовал на них ответов. Ей надоело. Больше она не хочет иметь с тобой дел и прислала своего джигита сообщить об