– Ну-ну, думать надо было, а не рыдать, Вова. Теперь уж слезами делу не поможешь.
Спины коснулся сквозняк из открытой двери и в расплывающейся от слёз картинке Вовка увидел, как мимо проплыло зелёное пятно. Он вытер лицо и разглядел свой фонарик в полиэтиленовом пакете.
– Твоё?
Вовка обречённо кивнул, опустил голову и громко потянул носом.
– Молодец, что сотрудничаешь. Это хорошо. За поступки надо отвечать!
Багрянцев положил фонарик на стол, сложил руки в замок и сказал:
– Мы сейчас пойдём с тобой снимать отпечатки пальцев, понял?
Вовка кивнул, и они двинулись по коридору. Кабинет находился почти в самом конце, у пожарного выхода.
Теперь Вовкой руководили, словно марионеткой. Молодой полицейский измарал его руки во что-то чёрное, каждый палец отдельно отпечатал на белоснежном бланке со специально отмеченными местами, затем одну и вторую пятерню разом.
Вернулись в тот самый кабинет, на то же место. Теперь к ним пришёл ещё один полицейский. Он покашливал, растирал красные глаза и выглядел измученным, как и сам Вовка.
– Ваня, записывай каждое слово, – сказал Багрянцев коллеге. – Ну что ж, начнём: Вова, скажи мне, только честно, с Мамаевым в сговоре был?
– С кем? – он не сразу понял, кто это, хоть и видел памятники с этой фамилией рядом с сегодняшней могилой.
– Не прикидывайся! Полицейский, которого ты убил.
– Нет-нет, поверьте мне, я никого не убивал.
– Как не убивал?
– Это не я.
– А кто? Твой подельник?
– Нет.
– Вот те на! Ну хорошо, Вова Кузьмин, рассказывай, как всё было с самого начала.
И он стал рассказывать, глядя на стол – там он отыскал неглубокую выщербину, за которую зацепился взгляд:
– Мы с Митяем решили ограбить ведьму…
– Погоди, Митяй – это кто?
– Это мой друг.
– Полное имя!
– Дмитрий Сергеевич Логвинов.
– Хорошо, продолжай!
– Так вот, мы с ним решили ограбить ведьму. Ночью разбили окно, залезли к ней, обыскивали дом, но вдруг услышали шум. Я заметил, как кто-то пробирается внутрь и огрел его первым, что попалось под руки.
– Медной статуэткой?
– Наверное, я не помню, было темно. Мы посадили его на стул и связали. Митяй и правда хотел замочить его, но я вдруг заметил на улице ещё кого-то. Женщину. Она стояла с ножом и пялилась прямо на нас.
– Стояла с ножом?
– Да, как приведение.
– Описать можешь?
– Смуглая, тёмные длинные волосы – наверное, по пояс. Она бросилась к нам, и мы слиняли, выпрыгнули в окно. Утром я пошёл на работу, и Палыч сказал мне, что мента… простите, полицейского убили.
Толстяк взглянул на коллегу.
– Палыч, должно быть, кузен Мамаева, – сказал тот Багрянцеву, а затем обратился к Вовке: – вы работаете