Олдер, малопривлекательный на вид гномик с кривыми ножками, поднялся с подиума, приветствуя гостей. Поздоровавшись, земляне уселись на корточки. Делберт с высоты своего положения на плече Смита состроил Олдеру гримасу. Некоторое время все молчали; затем Макензи, решив обойтись без формальностей, произнес:
– Мы освободили Делберта и привели его обратно.
– Он нам не нужен, – нахмурился Олдер, в его мыслях сквозило отвращение.
– То есть как? – изумился Макензи. – Он же один из вас… Нам пришлось изрядно потрудиться…
– От него сплошные неприятности, – объявил Олдер. – Он никого не уважает, ни с кем не считается, все делает по-своему.
– Вы лучше на себя посмотрите! – вмешался Делберт. – Тоже мне, музыканты! Вы злитесь на меня из-за того, что я – другой, что мне плевать…
– Вот видите, – сказал Макензи Олдер.
– Вижу, – согласился тот. – Впрочем, новые идеи рано или поздно обретают ценность. Возможно, он…
Олдер ткнул пальцем в Уэйда.
– С ним все было в порядке, пока не появился ты! Ты заразил его своими бреднями! Твои глупейшие рассуждения о музыке… – Олдер запнулся, вероятно, от избытка чувств, потом продолжил: – Зачем ты пришел? Кто тебя звал? Что ты лезешь не в свое дело?
Уэйда, казалось, вот-вот хватит удар.
– Меня ни разу в жизни так не оскорбляли, – прорычал он и стукнул себя кулаком в грудь. – На Земле я сочинял Музыку с большой буквы! Я никогда не…
– Убирайся в свою нору! – крикнул Олдеру Делберт. – Вы все понятия не имеете о том, что такое музыка. Пиликаете изо дня в день одно и то же, нет чтобы выбиться из колеи, сменить кожу, перестроиться. Дурни вы старые, пни замшелые!
– Какой язык! – воскликнул Олдер, в ярости потрясая над головой сжатыми кулаками. – Да как ты смеешь!..
Чашу захлестнула мысленная волна злобы.
– Тихо! – гаркнул Макензи. – Кому говорят, ну-ка тихо!
Уэйд перевел дух, его лицо сделалось чуть менее багровым. Олдер присел на корточки и постарался принять невозмутимый вид. Мысли остальных перешли в неразборчивое бормотание.
– Вы уверены? – спросил Макензи. – Уверены, что не хотите возвращения Делберта?
– Мистер, – ответил Олдер, – мы были счастливы, когда узнали, что его забрали.
Другие дирижеры поддержали это заявление одобрительными возгласами.
– По правде сказать, мы не прочь избавиться кое от кого еще, – прибавил Олдер.
С дальнего конца Чаши долетела мысль, содержавшая в себе откровенную издевательскую насмешку.
– Судите сами, можно ли ужиться с такими, – Олдер пристально поглядел на Макензи. – А все началось из-за… из-за… – Так и не найдя подходящего эпитета для Уэйда, он снова сел; возбуждение миновало, и мысли потекли с прежней четкостью: – Если они покинут нас, мы будем искренне рады. Из-за них у нас постоянные склоки. Мы не можем сосредоточиться,