– Я не понимаю, – возразил Олдер. – Нелли говорит «нет», вы – «да». Кому верить?
– Нелли может говорить что угодно, – хмыкнул Смит.
– Я не позволю вам забрать деревья, – сказала Нелли, – не позволю, и все.
– Не обращайте на нее внимания, – посоветовал Макензи. – Ну, от кого вам не терпится избавиться?
– Мы благодарим вас, – произнес Олдер.
Макензи поднялся и огляделся по сторонам.
– Где Энциклопедия? – спросил он.
– Удрал к машине, – ответил Смит.
Макензи посмотрел на холм: Энциклопедия быстро поднимался по тропе, что вела к гребню.
Все происходящее казалось не слишком реальным, вывернутым шиворот-навыворот, словно на планете разыгрывались сценки из той старой детской книжки, которую написал человек по имени Кэрролл. Шагая по тропе, Макензи думал о том, что, может быть, стоит ущипнуть себя – глядишь, он проснется, и мир встанет с головы на ноги. Он-то надеялся всего-навсего успокоить аборигенов, вернуть им музыкальное дерево в знак мирных намерений землян, а вышло так, что ему предлагают забрать это дерево обратно, в придачу к нескольким другим. Нет, что-то тут не совсем так, вернее, совсем не так, но вот что именно? Впрочем, какая разница? Надо забирать деревья и уматывать, пока Олдер и его приятели не передумали.
– Забавно, – проговорил шедший следом Уэйд.
– Да уж, – согласился Макензи, – забавнее некуда.
– Я разумею деревья, – пояснил Уэйд. – Знаете, Делберт и прочие изгнанники – они ничем не отличаются от остальных. Я слушал концерты много раз и готов поклясться: ни малейшим отступлением от канонов там и не пахло.
Макензи остановился, обернулся и схватил Уэйда за руку.
– То есть Делберт играл как все?
Уэйд кивнул.
– Неправда! – воскликнул Делберт, по-прежнему восседавший на плече Смита. – Я не желал играть как все! Мне всегда хотелось добиться известности! Я выпекал вещь за вещью, выкладывая их на блюдечки с каемочками, получалось до того здорово, что самому хотелось слопать!
– Где ты набрался этого жаргона? – справился Макензи. – Никогда ничего подобного не слышал.
– У него. – Делберт показал на Уэйда.
Тот покраснел и выдавил:
– Доисторический язык, им пользовались в двадцатом веке. Я прочитал о нем в исследовании по истории музыки. Там приводился словарь… Понимаете, термины были настолько необычными, что сами собой засели в памяти…
Смит облизал губы и присвистнул.
– Выходит, Делберт позаимствовал жаргон из ваших мыслей. Принцип тот же, что и у Энциклопедии, а вот результат похуже.
– Ему не хватает разборчивости Энциклопедии, – объяснил Макензи. – К тому же откуда он мог знать, что говорит на языке прошлого?
– Меня подмывает свернуть ему шею, – признался Уэйд.
– Не вздумайте, – предостерег Макензи. – Я согласен, сделка кажется подозрительной, но семь музыкальных деревьев – это вам не какая-нибудь ерунда. Лично