– Борис Федорович, – продолжал Иов, – окрестных прегордых царей послушными сотворил. Победил царя крымского. Под государеву высокую десницу привел города, которые были за шведским королевством.
К нему, царскому шурину, цесарь христианский, султан турецкий, шах персидский и короли многих государств послов присылали со многою честью. Все Российские царства он в тишине устроил, как и православное христианство в покое. Бедных вдов и сирот в крепком заступлении держал. Повинным изливал пощаду и неоскудные реки милосердия.
Голос Иова зазвучал, как говорено, было, аки дивная труба:
– Святая наша вера сияет во вселенной выше всех, как под небом пресветлое солнце, и славно было государево и государынево имя от моря и до моря, от рек и до конца вселенной. Да будет так и впредь.
На следующий день в патриарших палатах собрался малый собор для избрания государя. На этом соборе участвовал совет патриарха («освященный собор»), боярская дума, представители служивых людей и торгово-промышленного населения Москвы.
Обычно спокойный и выдержанный патриарх заметно нервничал: никогда еще не приходилось соборно решать такой важный вопрос. Он хорошо представлял, чем обернется предстоящий разговор.
Патриарх вышел на возвышение и когда затих возбужденный гомон, сказал:
– Высокородные бояре и князья, купечество и прочий люд московский! Веками соблюдались на Руси традиции: на смену одним государям приходили другие, но все они занимали престол по праву своего рождения и по праву наследования.
Бог принял к себе душу Государя нашего Феодора Иоанновича, прервав тем нить рода московских Рюриковичей. Не высказал перед кончиной царь воли своей о наследнике своем.
Ежели Бог не изъявил нам свою волю, то предстоит нам избрать Государя волею народа. Высказывайте свои мнения о людях высокородных и наиболее достойных управлять Державою нашей!
Из группы купцов, стоящих обособленно раздался голос: «Не знаем ни князей, ни бояр, знаем только царицу!»
Дьяк Василий Щелканов поспешил объявить:
– Царица приняла решение отойти от мира и принять постриг в монастыре. Сие решение Патриарх одобрил.
– Боярина Василия Шуйского на царство! – подал голос князь Мстиславский.
– Шуйского, Шуйского… – поддержало несколько голосов.
– Боярина Романова! Он прямой родственник покойного государя! – поспешили высказаться его сторонники.
Однако почти все понимали, что из всех московских князей и бояр настоящих кандидатов на престол только два: это были, во-первых, правитель государства и царский шурин Борис Федорович Годунов и, во-вторых, двоюродный брат царя Федора, племянник царицы Анастасии Романовны, старший из сыновей Никиты Романовича, Федор Никитич Романов.
Патриарх был на стороне Годунова и предложил собору избрать именно его.
За Годунова был патриарх, всем ему обязанный,