– Быстренько как раз в сериалах, – Ян даже не посмотрел на него.
В коридоре началось какое-то копошение и чей-то бас крикнул оттуда:
– Тело когда уносить?
– Уносите, – раздраженно прокричал Вебер и вышел из комнаты.
Через десять минут все пятеро вновь стояли на лестничной площадке. Царило молчание. Ян не знал, что ему делать дальше и пока чувствовал свою беспомощность.
– Вы с нами в СК поедете, – наконец обратился к нему успокоившийся Александр Андреевич. – Или домой?
– Наверное домой. Буду думать, что делать с этим доктором дальше. Пока ничего нет. Перед нами головоломка, которую надо собрать.
– Может быть у него ничего нет? – сказал Денис. – Он просто убивает. Кого получится, когда получится. У него дикая жажда убийств.
– Нет тут никакой жажды, ты посмотри, аскетичная обстановка, не изуродованные тела. Я не могу понять какую цель он преследует. Пока не могу.
Не попрощавшись, он вышел на лестницу и стал медленно спускаться вниз.
В подъезде, глухом от тишины, теперь всюду тошнотворно пахло сосисками.
Когда Ян вышел на улицу, по-прежнему тонувшую в утренней прохладе ноября, уже забрезжил рассвет, и город постепенно оживал своими привычными для буднего дня звуками. Где-то до сих пор играла веселая музыка, которая никак не отражала настоящее настроение дня, начавшегося с убийства. Перед глазами Яна живыми образами предстали все одиннадцать жертв, все как один не понимающие, почему их убили. Или понимающие?
Что же ты такое, чумной доктор, обратился Ян к молчаливым небесам и пошел в сторону выхода из двора. Ему хотелось пройтись по улицам и хорошенько подумать.
4
ГЕОРГИЙ
Каждую ночь мне трудно уснуть. Наверное, по типу людей я сова – вставать и ложиться рано неимоверно тяжело. Оптимальный вариант – лечь поздно, когда многие уже видят десятый, если не тринадцатый сон, и встать в районе полудня. Это могло бы быть идеальным решением, но я знаю, что подобное неосуществимо. Дело не в совах и жаворонках. Не в постоянно меняющейся погоде, завывающем ветре, перепадах температуры.
Дело в этой долбанной пандемии. Она сводит с ума. Она выбивает из привычного ритма.
Она не дает мне спать.
И ты порой стоишь возле темного окна, глядя на пустую ночную улицу, выискивая случайных прохожих, каким-то несчастьем оказавшихся в темный и холодный час где-то вдали от дома, смотришь, как они бредут куда-то, отчаянно спасаясь от ветра. Если вдруг поднимут голову и увидят тебя в проеме окна, слегка подсвеченного торшером, фигуры людей посильнее запахнут свое пальто или куртку и ускорят шаг, словно спасаясь от твоих глаз. Мгновение – и тьма города окончательно их поглотит.
Потом ты переводишь взгляд на соседние дома, окружающие