– Кто сумеет восславить вашу богиню без доспехов, без стрел и мечей? Кто не струсит поднять руку на сына Вотана и служителя Одина?!
Голос Тора ревел, как огромный водопад в каменистом ущелье. И в ответ тихий ропот прошел по рядам воительниц. Повеселевшие норвеи приободрились, предвкушая отказ амазонок. Даже глупый малец и тот бы смекнул: может, эти девчонки и умеют справляться с мечом, но что сможет любая из них против великого искусства борьбы? Это дело мужчин.
Однако «дикие кошки» расступились, пропуская вперед невысокую женщину в темном хитоне, молчаливо ступившую в круг. Ни меча, ни ножа, ни щита. Тор готов был взреветь от нежданного приступа смеха, овладевшего им. Амазонка уже переступила свой возраст зрелости. Тонкой сеткой морщин оплелись карие глаза, складки около рта были видны с первого взгляда, четкий контур фигуры оплыл, исказившись жирком. Норвей пожал плечами. Если у молодой и вертлявой девчонки был хоть шанс пару раз увернуться перед тем, как он сломает ей позвоночник, то эта развалина даже не успеет отступить, когда он перейдет в атаку.
Горделиво оглянувшись на свой отряд, Тор громко произнес:
– Ну, ребята, готовьте место у весла для нашего великана. Через пару минут будем вместе грузить его на драккар, чтоб отвезти поближе к дому.
Мореходы закивали в ответ, отпуская похабные шутки в адрес старой карги, что, наверное, тронулась умом, решив выйти против сына фьордов. Кто-то в пылу веселья отпустил шутку в адрес богини, которой служат убогие головой жрицы.
Амазонка подняла голову. И сейчас же замолкли бойцы, ощутив, как сгущается тьма вокруг маленькой горстки людей, дерзнувших оскорбить жрицу Богини. Тор растерянно смолк, заглянув в грозный омут беды, в который превращались глаза его соперницы. Он увидел, как на человеческом лице оживают глаза демона. Желтые, пронизывающие, с вытянутыми кошачьими зрачками. Словно сама совоокая Афина вдруг взглянула на мух, что жужжанием коснулись ее грозного имени.
Вождь тряхнул головой, отгоняя непрошеный страх, и рванулся вперед. Быстро стиснул руки, ожидая схватить мягковатое женское тело…. И остался стоять, не в силах сдвинуться с места. Разум отказывался принять то, что отчетливо различал взор. Нависая над ним, возвышался чудовищный зверь. Желтоглазый дракон, попирающий землю. Черные кожистые крылья колыхались над красной броней, в которую было заковано гигантское туловище. Четыре бугристые лапы, были увенчаны острыми когтями, величиной с охотничий нож. Мощный хвост, злобно хлещущий пыль, заканчивался раздвоенным острием, как у смертоносного скорпиона. Чудовище поднялось на дыбы, раскрыв страшную пасть, усеянную острыми зубами, и над окрестностями пронесся внушительный рев, от которого умудренный боевым опытом мореход окончательно окаменел. Смрадное дыхание вырвалось из глотки зверя, а вслед за ним,