Помедлив, раб подходит, опускается рядом на корточки и, зажав лепешку под мышкой, вынимает кисет. Отсыпает немного травы, а затем огнивом стучит, осветив вспышкой изможденное лицо Магды. Уоллас не может отделаться от ощущения, будто чего-то важного недостает. Но все, вроде, на месте.
Темный кажется ненастоящим. Собственным двойником из тумана. Хотя вид у Магды неожиданно трезвый, не мутный и не испитый. Подлец опускает голову, и под капюшоном мелькает знакомая ухмылочка, тотчас заволокшаяся трубочным чадом.
Смотреть на Магду противно, и Уоллас отворачивается к светлым, вновь дивясь внешним различиям. Вроде, близкий народ, а рост, повадки и масть как из разных корзинок. Лишь одно для всех эльфов остается одинаково верным: ни один из них не заслуживает и крупицы доверия.
С наслаждением затянувшись, Магда снова обращается к Луште:
– Пожевать что найдется?
Тот только бровь поднимает.
– Дай ему половину, – отрывисто распоряжается Гойске.
– С чего вдруг?
– Слабаки мне не нужны. Это вас обоих касается.
Луште ничего не остается, кроме как вытащить лепешку и нехотя разорвать ее пополам. С невольным восхищением Уоллас наблюдает, как курящий чужое зелье Магда непринужденно забирает чужую жратву.
«Зубы бы ему выбить, чтоб как хья деснами чавкал!»
Уоллас успел приловчиться сам с собой беседы вести. В его мыслях завелся недалекий Ублюдок, поселился точно плесень в башке. Больше с Уолласом никто не общается.
Отряхнув корочку, Магда гложет край лепешки лезвиями белоснежных резцов. Уоллас вспоминает хмельное признание Има: темный без души выселок. Жадная пустота, кривое зеркало, что искажает желания. Он всех под черту подведет.
Голос Магды звучит глухо и низко, отлично от памятного говорка. Темный во всем не похож на прежнего Магду, – может, это вовсе не он? Может, из тьмы да тумана таки выбрался кто-то другой?
– Рау, повторюсь: мне меч нужен, из бесовской стали, можно людской, можно два легких ваших. Еще, средний лук. И без хорошего доспеха я не работаю. Возьмите теплую одежду в размер, сапоги, моему выродку потребуется походное снаряжение. Топор или молот придется вам сладить. Как в любом деле: сначала вкладываются, потом получают, – а я что-то не вижу затратный кошель.
«Моему выродку» – гремит эхом в башке.
Ублюдок ржет как припадочный. Уолласу приходится зажать себе дырки ушей.
Значит, его не как ровню позвали. Не как того, кто способен собственной волей решать. Он лишь булыжник на игральной доске, весомое преимущество для полуухого хиляка. Ишь, восстал из трясины вместе с правом зваться хозяином. Они скованы с Магдой, как лодыжки колодника.
Может, Уолласа опять облапошили? Ведут, точно телка на веревке? Этот Лушта здорово позабавился, внушив недоверие к Тохто. Он бросает взгляд на невольника: сидя на корточках, Лушта пыхтит трубкой все с тем же насмешливым видом сытого хищника.
– Эльфы, я не давал вам согласия!
Уоллас