Я так устала, что у меня не было сил. Я задумалась о том, как буду возвращаться до монастыря. Уже приближался закат. Путь до обители предстоял в 5 км. Но ко мне обратился бригадир рабочих:
– Сестра, я могу вас подвезти до монастыря, мы сейчас как раз едем в город.
Счастью моему не было конца, я поблагодарила его от всего сердца. В монастырь приехала около 8 вечера, голодная, уставшая, но счастливая, что первое задание выполнила успешно.
Началась моя жизнь эконома. Заключалась она в том, что мне приходилось каждый день ездить за продуктами, вещами, строительными материалами и за всем, что жертвовали благотворители. Очень частые маршруты в Москву сначала с Анатолием Ивановичем, а потом с другими нанятыми водителями, очень выматывали. В дороге, вместо навигатора, я была штурманом, показывая по бумажной карте маршрут.
В монастыре было два эконома: внутренний и внешний. Внутренний была Наташа – пожилая бабушка, ловко передвигавшаяся по окрестностям монастыря, а для выезда в мир и снабжения всем необходимым была я. Наташа следила за стройкой, которая развернулась в монастыре, и за рабочими.
Мать Арсения была назначена помощницей благочинной. Отношение ко мне оставалось неизменным со времён скита. Как-то в храме она закричала на меня по какому-то пустяковому делу. Я не выдержала и убежала от неё. В очередной приезд после экономских послушаний я пришла в трапезную покушать. Трапеза у сестёр уже закончилась, но со столов ещё не убрали еду. Там кушала благочинная мать Серафима. Она посмотрела на меня и сказала строго:
– Почему ты не слушаешься мать Арсению? Она сказала, что ты пререкаешься и споришь.
– Мать Серафима, она кричит на меня, – попыталась оправдаться я.
– Закрой рот, – рявкнула мать Серафима, – она старшая, и ты должна её слушать, поняла?
От такой грубости у меня подогнулись колени, и я сделала земной поклон перед ней, вытирая слёзы рукавом.
7
В монастырь пришла женщина с ребёнком. Её звали Римма. Пришла она со своей машиной «Hyundai Getz», которую предложила эксплуатировать для монастырских нужд. С собой в монастырь она забрала и породистого персидского котёнка Мишку. Матушка, увидев красивого питомца, взяла его к себе в игуменскую. Кастрированный Мишка по своему естеству наделал несколько луж, от которых появилось зловоние. После этого случая новым местом жительства кота оказались просторы монастырской территории.
И летом, и зимой породистый Миша охранял монастырь от окрестных котов-воришек. Матушка категорически запрещала трогать кота и ухаживать за ним, а за нарушение благословения можно было получить епитимью (наказание). Со временем Мишка превратился в облезшего и страшного кота.
Как-то раз к нам приехала матушка Никона из Шамординского монастыря. Она проходила мимо