Исповедь не бывшей монахини. Ольга Ильиных

матушки, которая её поощряла, возила с собой по гостям, за границу, давала много привилегий. Благочинная тоже жила по особому режиму, как и матушка.

      Несколько лет такого «воспитания» – и всё хорошее было вытравлено. Она превратилась в жестокую рабыню, абсолютно безжалостную к сёстрам, а в жестокости превзошла даже матушку. Она старалась угодить игуменье, значит, быть ещё более жестокой. Если на занятии сестра позволяла себе сказать что-то в более «повышенном» тоне матушке, то Серафима с дерзкой нотой ставила сестру на место, поэтому никто и пискнуть не мог. А матушка всегда ждала, чтобы при сёстрах кто-то за неё заступился, изображая из себя жертву. Она всегда искала себе поддержку, и в ней чувствовалась нотка обиды по отношению к сёстрам, если это не происходило.

      До матушки дошли помыслы от матери Ксении, которая посмела написать о том, что монастырём управляет не игуменья, а благочинная мать Серафима. У сестёр негласно складывались такие впечатления. Матушку они видели редко, а Серафима всегда была на глазах, ругала, беседовала с наставлениями, приказывала и обличала. Всё это давало повод думать о ней как об игуменье, если не настоящей, то будущей.

      На занятии матушка разбирала эту ситуацию при сёстрах, но ругала не Серафиму, а мать Ксению, которая получила наказание за это – жить год в Рождествено.

      Вечером я пошла в Троицкий корпус по экономским делам. Из дверей вышла мать Серафима, которая, захлёбываясь слезами, закрывала лицо. На следующий день все узнали, что матушка сняла её с послушания благочинной и назначила келарем. Видно, это и расстроило мать Серафиму – это был первый раз, когда с неё слетела корона.

      Но сёстры сочувствовали ей и, несмотря на то, что она бегала по кухне и наводила порядки на складах, к ней всё равно относились с уважением, потому что каждый знал – это ненадолго и всё вернётся на круги своя. Некоторые несообразительные сёстры смотрели на «бывшую» благочинную с гордостью и разговаривали с ней на равных. Когда Серафима возвращалась на своё законное место благочинной монастыря, эти сёстры получали от неё смирительный ответ.